Ночные проповеди - Кен Маклауд Страница 66

Хардкасл, представившись Орром, работал по контрактам на «Ливингстон Инжиниринг». Воспользовавшись одним из таких заказов, он перепрограммировал по меньшей мере одного робота береговой обороны.

Настоящий робот-напарник Грэма Орра работал на Атлантическом космическом лифте. Роботы на лифтах могут делать себе подобных.

Копию Хардкасла загрузили на сервер в космосе. Сам Хардкасл не смог бы этого сделать.

Хардкасл работал на «Наемные мускулы», причем не только в клубах, но и в порту. У «Наемных мускулов» – конфликт со службой безопасности «Газпрома».

Ильянов, представитель «Газпрома» в доках Лейфа, утверждает, что «Наемные мускулы» крали или портили запчасти. Те доставляли кораблями в Лейф, там перегружали, отвозили в Турнхаус и оттуда отправляли на лифт.

«Ливингстон Инжиниринг» поставляла подшипники и другие движущиеся части для кабин Атлантического лифта.

Теперь это уже было похоже на дело.

Инспектор разглядывал исчерканную страницу, когда в кафе потемнело, а на улицу легла тень. Адам посмотрел на часы. Солета опять запаздывала. В утренних новостях говорили, что одно зеркало так до сих пор и не наладили. А на Атлантическом лифте сломался очередной вагончик.

Фергюсон моргнул, тряхнул головой. Затем добавил и эти факты в общий список, внес его целиком в НПИИ и отправил копии в оперативный штаб и Мухтару, после чего немедленно откинулся на спинку стула и пожалел о сделанном. Может, он зря тратил время на мелочи, едва касающиеся главного? А главное – то, что робот Хардкасл все еще на свободе.

Инспектор сохранил записи и встал, собираясь уйти. Убирая записную книжку в карман, он вдруг обратил внимание на индикатор даты. Понедельник, седьмое сентября. Когда Адам только купил гаджет, он поленился поменять формат даты, принятый в США, и решил сделать это прямо сейчас.

Копаясь в настройках календаря, Фергюсон обратил внимание, что в ближайшую пятницу, 11 сентября, состоится годовщина начала Войн за веру. По такому поводу в посольстве проведут традиционную панихиду по усопшим. Надо как следует проверить их охрану. Инспектор вынул стилус и сделал заметку. Конечно, людей там собирается не очень много, но уж очень символическая мишень. Если по-настоящему ненавидеть американцев, это подходящий момент учинить, э-э…

Настоящее зрелище.

Фергюсон поспешно выскочил из кафе и побежал к трамваю.

Трамвай уткнулся в неожиданную пробку на середине Принсес-стрит. Дождь прекратился, инспектору захотелось свежего воздуха. Фергюсон соскочил, чтобы пройти пешком несколько сотен метров, остававшихся до Гринсайдз. Когда он проходил мимо вокзала Уэверли, зазвонил клипфон. Инспектор потянулся ответить – и вдруг заметил, что все люди вокруг, редкая полуденная толпа, делают то же самое. Будто ветер пронесся по лугу, приминая траву, – люди замирали, ошеломленные. Фергюсон не видел ничего подобного со времен Войн за веру.

Его пробрало ледяным ознобом.

– Босс, тут взрыв, – подтвердил жуткое предчувствие голос Шоны.

– Где?

– «Динамичная Земля» [30], несколько минут назад. Фергюсон застыл, закрыв глаза.

– Жертвы?

– Пока данных нет… но там была экскурсия. Школьники.

– Господи, господи!

Фергюсон вдруг обнаружил, что колотит себя по лбу кулаком, – и открыл глаза. Посмотрел на побелевшие костяшки, заставил себя разжать ладонь. Остро захотелось сжать в ней тяжелую рукоять пистолета. Из глотки вырвалось невнятное рычание.

– Адам? – тревожно спросила Шона.

– Я буду в участке через две минуты. Где ты?

– В оперативном штабе.

– До встречи.

Виляя между прохожими и сквернословя, Фергюсон припустил бегом через Ватерлоо-плейс, через улицу, вдоль кварталов Лейф Уок, вверх по лестнице и в Грин-сайдз. В оперативном штабе были только Хатчинс, Конноли, Лодырь и Мухтар.

– Подробности?

Шона махнула рукой перед его лицом.

– Уже загрузила.

Фергюсон моргнул, подключаясь. Увидел большое, похожее на палатку здание. Стеклянная стена разнесена вдребезги, две опоры выбиты, купол прогнулся. Во дворе перед ним с визгом тормозили машины «скорой помощи» и пожарные. Люди, раненные и напуганные, выбирались наружу, навстречу им бежали спасатели и врачи.

– Что за хрень тут случилась?

– «Паранойя» отыскала видео – с туристской камеры, не с линз или очков. И хорошо, потому что в таком разрешении ничего не разглядеть.

– Отошли мне.

Он перемотал ролик на кадры со ступеней, подход к «Динамичной Земле» с Холируд-роуд. На заднем плане – кряжистые скалы Артурова трона. Ручная камера дернулась – мимо пронеслось нечто черное, человекоподобное. Размытый силуэт проломился сквозь полицейское оцепление на входе. Мгновение спустя внутри, под белой крышей расцвела вспышка красного пламени. Затем – чернота.

– Просмотрите в замедленной съемке, – посоветовал Конноли.

Камера качнулась – пробегавший мимо человек задел плечо оператора и бросился ко входу. Он бежал так быстро, что все вокруг как будто застыли на полпути. Человек врезался в дверь, пробил ее насквозь – и спустя мгновение внутри медленно выросло багровое пламя, почернело, прямо в объектив что-то полетело – и стало темно.

– Запись всего на четыре секунды, но мы ее растянули на тридцать, – объяснил Конноли.

– Боже ж ты мой!

Фергюсон отключил просмотр и глянул на Лодыря.

– Ты это видел?

– Да. Это Хардкасл.

– Был Хардкасл, – заметил угрюмо Конноли. Инспектор тяжело посмотрел на него.

– С роботами-смертниками не все так просто. Чип может и уцелеть.

– Я не думаю, что его поиски сейчас так уж сильно важны, – заметила Шона.

Она закрыла ладонями лицо, затем подняла их вверх, сцепила на затылке.

– Господи, ну что ж это такое…

– А я тебе скажу, – буркнул Фергюсон. – «Динамичная Земля» – геологическая выставка. А Хардкасл – кукла креационистов. – Он снова прокрутил ролик, затем обратился к Хатчинс: – Шона, разрешение на слежку за Ливингстоном дали?

– Пока нет, – ответила та удивленно. – Запрос прошел, но ответа мы еще не получили.

– Это уже неважно.

– Нам следует ехать на место, – заметил Мухтар.

– Поедем, – подтвердил Фергюсон. – Но сначала я хочу позвонить в участок в Турнхаусе. Пусть покрепче возьмутся за «Ливингстон Инжиниринг».

Мухтар аж подскочил.

– Зачем?

– Я хочу поговорить с Джоном Ливингстоном еще раз. Но не в комнате допросов. В камере.