Сталь и пламя - Андрей Савинков Страница 65

Удар влево – боец успевает прикрыться щитом, но при этом открывается для атаки копейщика перед ним. Все же узкие каплевидные кавалерийские щиты – это совсем не то, что нужно в пешем бою строй на строй. Будь у вражеского мечника большой круглый щит, такого бы не случилось. Впрочем, копье не пробивает плотную кольчугу, лишь выбивает дух, заставляя пятится под прикрытие союзников. Добить его не удалось, но сожалеть об этом капитан банально успевал.

Сколько прошло времени Серов сказать не мог: может два часа, а может десять минут. Все его внимание было сосредоточенно на другом: удар, защита, толчок, удар. Пару раз он пропустил вражеские выпады, но без особых последствий для организма. В первый раз спасла кольчуга, во второй – принял булаву на шлем. В ушах поле этого звенело, но на ногах он остался, в отличие от противника, который упал, пытаясь зажать пробитое насквозь горло.

В какой-то момент, но наконец ошибся и подставился – слишком далеко потянулся за открывшим бок врагом, и закономерно получил ответку: глубокий порез на правом плече. Его тут же выдернули назад, за строй.

Несколько минут ушло на то, чтобы перевязаться, после чего появилось время оглядеть поле битвы в целом. И именно в этот момент произошло то, что решило исход сражения – вернулась неизвестно где гулявшая все это время кавалерия Александра. Судя по тому, что их было явно меньше изначальных четырёх десятков, они тоже не скучали, а теперь на полном скаку врубились в спины врага там, где он был слабее всего – возле вагенбурга. Нужно отметить, что арбалетчики, стреляя почти в полигонных условиях изрядно попили вражеской крови, хорошенько проредив свой фланг. И именно в это уязвимое место и ударил сэр Гурдион, командовавший в этом бою всей конницей. Душа рыцаря жестоко страдала от необходимости выполнять работу легкой кавалерии. Все эти рейды, разведки, обстрелы и преследования тяготили рыцаря, настроенного в первую очередь на мощный таранный удар, опрокидывающий врага и решающий исход битвы. И вот теперь он получил то, чего хотел.

Нельзя сказать, что враг побежал – все же три десятка всадников слишком мало, чтобы опрокинуть три сотни. Даже при ударе в тыл. Нет, с десяток человек было ударились в бегство, но основная часть выдержала. Но все же что-то в них сломалось: противник сначала попятился, особенно на правом фланге, потом по вражескому строю прошла волна и армия баронской коалиции начала отступать. Видимо потери в какой-то момент преодолели моральную планку, отделяющую допустимые от чрезмерных, и была дана команда на отход.

Серов наблюдал за всем этим сидя на телеге – силы наконец покинули его и стоять на дрожащих ногах не было никакой возможности.

Надо сказать, что отступал враг весьма организованно – построив некоторое подобие черепахи и выражая полную готовность отбиваться от преследователей. Впрочем, таковых не нашлось – кавалерия Серова после последнего рывка практически перестала существовать, как организованная сила, у арбалетчиков почти закончились болты, ну а про копейщиков и говорить нечего – там отсутствием разной тяжести ранений могли похвастать едва три десятка человек.

Со всех сторон начали раздаваться команды – командиры принялись считать погибших, помогать раненным и попинывать боеспособных на тему того, что еще ничего не кончилось. Враг может вернуться в любой момент, и стоит к этому быть готовым. Александр в этом участие не принимал: порез хоть и был не опасный, но из-за потери крови в сочетании с легким сотрясением – вообще идея отбивать дробящее оружие головой, пусть и в шлеме, не столь уж хороша - барон слегка «поплыл».

***

На другом конце луга, меж тем, разворачивались события, подоплеку которых капитан узнает намного позже. Там не экстренном военном совете решали продолжать сражение или отступить не солоно хлебавши.

Ровиан рвал и метал. Хоть потери именно в его дружине были не столь критическими, как например у барона Лауинд. Вернее, учитывая, что он сгорел от огненного заклинания вместе с большей частью дружины, проблемы теперь были у его наследника. Более того оставшийся за главного рыцарь, пришедший в этом качестве на совет, сразу сказал, что уводит свои оставшиеся в живых семнадцать человек и принимать участие в продолжении не собирается.

Плохому примеру мгновенно последовали командиры тех небольших отрядов, которые примкнули к походу без своего феодала для демонстрации флага. Общее их мнение было такое – их позвали на увеселительную прогулку, и умирать они здесь за чужие интересы не собираются.

Таким образом, коалиция в момент лишилась полсотни бойцов, что больно ударило по самолюбию барона Андирана как предводителя похода и общему моральному состоянию войска в целом.

Вообще потери коалиции, хоть и были большими, до критических явно не дотягивали. В сложившемся столь неожиданно тяжело бою погибло чуть меньше двух сотен человек, из которых треть пришлось на долю магического огня. Учитывая состояние дружины Александра и то, что Ариен в этот самый момент лежал без сознания – он все же слегка переборщил с мощностью и был совершенно небоеспособен – шансы на победу во «втором тайме» у коалиции были более чем приличные. Ведь две сотни пехотинцев еще даже не вступали в сражение и могли стать той самой гирей, способной склонить чашу весов в нужную сторону.

- Мы тоже уходим, - прозвучали как приговор слова Найдела, старшего сына барона Рангел. Его отец был вторым владетелем, оставшимся сегодня на поле боя. Собственно, все было крайне логично – Найдел был одним из главных претендентов на какой-то из замков, отбитых у барона Серов. Теперь же, ему, ставшему сегодня самовластным правителем, этот вопрос стал совершенно не актуальным. – Я отправлюсь туда под белым флагом переговоров, заберу тело отца, и мы уходим. Прошу извинить меня, но вся эта авантюра уже слишком дорого стоила нашей семье.

«Еще минус четыре десятка конных и три пеших» - мелькнуло у Ровиана в голове.

Голос молодого барона звучал сухо и безжизненно, а глаза во время короткой речи смотрели в пустоту, не выражая ни одной эмоции. Никто не посмел сказать ему ничего против, поэтому Найдел просто кивнул и вышел из палатки, оставив остальных искать ответы на все те же сакраментальные вопросы «кто виноват?» и «что делать?».

- Барон Заурион? – Первым голос подал барон Биорг, - вы мне задолжали корону. Эти, как вы выразились сегодня утром крестьяне, не разбежались.

В палатке повисла напряженная тишина. С одной стороны – долг платежом красен, с другой – как-то это не вовремя. Ровиан попытался разрядить обстановку и перевести обсуждение в практическую плоскость.

- Господа! Давайте обсудим наши дальнейшие действия. Предлагаю пустить в лоб пехоту, а конницей обойти его строй по длинной дуге, может даже зайти с другой стороны замка и врезать с тыла. Не думаю, что его копейщики выдержат такой двойной удар. Давайте не будем повторять ошибок и сделаем все по уму.

Предложение вызвало новый виток дискуссий, скатившийся в результате обратно к взаимным обвинениям. Каждый хотел высказаться, чтобы услышали именно его мнение, других слушать при этом, конечно же, желания ни у кого не было.