Наследие - Виталий Храмов Страница 63

И они рассмеялись так, что с обгоревших стен башни посыпалась пыль и сажа. Портал поглотил их, обнявшихся, как родные братья.

Из портала они вывалились в целую кучу Бродяг. Ястреб взревел ликующе, выхватил меч и начал крошить нежить, прыгая вокруг Марка, в полубессознателном состоянии стоящего на всех четырех конечностях и полностью не осознающего окружающее. Зато у них получилось перейти разом! Всем! Одним порталом! Одним переходом!

Как бы это ни выглядело невероятно, но Прыгун не забился в дальний угол, не убежал за тридевять земель от нежити, как делали все Твари, традиционно не переносящие Бродяг на дух, а сражался как мог. С дикими визгами и писками он прыгал с Бродяги на Бродягу, раздирал им когтями глазные впадины. Видимо, инстинкт подсказывал зверьку, что большого размерами противника надо сначала лишать зрения, но эти Бродяги были «сухими», матерыми. Они или совсем не имели плоти на костях, или плоть эта была мумифицирована до состояния дубовой коры. Глаз они не имели. Но все одно – зверек отвлекал их, заставлял делать лишние движения, пытаться убить грызуна, ловко уворачивающегося от быстрых и сильных ударов мертвых рук. А Ястреб бил. Наверняка. Сильными и быстрыми ударами меча.

Бродяг было семь, были они все «старые», матерые, быстрые и сильные. Но для Ястреба они не были серьезными противниками. И вот он добил последнего, взревел, не в силах сдержать боевого порыва, выплеска эмоций и выброса гормонов в кровь.

Марк, проморгался, отдышался, сел на землю, качая головой, как пьяный, но улыбнулся:

– И все же я смог! – торжественно возликовал он.

– Коня жалко. Твой? – ответил Ястреб.

– Мой. Я к тебе прыгнул, напуганный сновидением, а конь тут оставался.

– Вот Бродяги и закусили кониной. Упряжь будешь брать? Вроде уцелела. В основном.

– Да, сейчас, передохну.

– Сиди, сам сниму все, – отмахнулся Ястреб, обтирая меч ветошью.

– А дальше куда? – спросил Марк.

– А мы где?

– Столица. Я за конем вернулся. Но опоздал.

– Ты тоже удумал – бросать коня в Пустоши! Лучше бы сразу прибил, чтобы он не мучился.

– Знаю. Но я был немного не в себе. Так – куда? Сразу к Серому?

– Рано к Серому! Что мы явимся? Принесем два меча? А смысл? Тут только мечами – уже поздно махать. Тут – думать надо. В столицу пойдем, раз уж мы тут. Мутить воду.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – вздохнул Марк.

«И я надеюсь!» – подумал Ястреб, выдергивая седло из-под туши.

* * *

Стражники на воротах рутинно досматривали входящих в город. Не были исключением и эти двое.

– Имя? – нудным голосом спросил писарь.

– Чье? Мое? – удивился молодой рослый воин.

– Ну, не мое же! – вздохнул писарь. Насколько же тупы эти деревенские выскочки!

– Я – Агроном, – ответил воин, почему-то усмехнувшись. Усмехнулся и его спутник.

– Откуда? – задал следующий вопрос писарь, скрипя писалом, но краем глаза посматривая на советника от гильдии магов, что осматривал пришедших через Магическое Око.

– Из Агропрома, – ответил воин.

– Род занятий? – продолжил опрос писарь.

– Змеелов, – воин пожал плечами.

Писарь написал половину знаков слова, когда понял, что нет такого в утвержденном перечне. Но тут этот черный толкнул воина к воротам, выпалил скороговоркой, играя бесятами в глазах:

– Ешкин Кот, из Минфина, ядогон!

– Нет таких занятий! – вскинулся писарь.

– Вот ты книжная душа! – осуждающе протянул глава караула. – Пиши – наемники. Что, по ним не видно?

– Применение артефактов и амулетов в городе запрещено, – возвестил советник-маг.

– У нас – только защитные, – кивнул головой воин в темных одеждах, раскрывая ладонь с серебряными монетками.

– Так откуда вы? – Преградил воинам путь глава. – Не слышал о таких землях, это где такие?

– И нам бы век не слышать! – покачал головой светловолосый воин. – И никто больше не услышит. Тьма туда пришла. Тьма и людоеды!

– Так бы и сказали, что с юга, – уступил дорогу глава стражи.

– Княжество Медведя тоже пало, – бросил ему светловолосый, проходя.

Стражник вздохнул, глянув на горизонт. На юг.

Темный одеждами – заплатил пошлину, они надели на себя гостевые амулеты и прошли темным туннелем воротной башни в самый крупный, самый развитый город самого крупного государства Тарии.

Марк поежился, будто ему в толпе спешащих людей стало зябко.

– Куда? – спросил он.

– Туда, – последовал исчерпывающий ответ.

– Я так боюсь, что и этот город сейчас сойдет с ума! – горячо зашептал Марк.

– Ничего никогда само не происходит, – покачал головой Ястреб. – Тем более в таких устойчивых общинах, как город. Для этого надо было проводить очень долгую и тщательную работу. Очень долго надо было расшатывать людей, выводить их из себя. И если бы твой знакомый князь пристальнее следил бы не за тем, сколько воруют люди, а за тем, о чем они судачат, успел бы перевешать болтунов и спасти свой Дом.

Марк уставился на Ястреба. И как он сам не догадался! Это же так просто! Но ведь он впервые слышит подобные слова! Никто не догадывался? Или это – тайные знания?

– Так что будем делать? – опять спросил Марк.

– Веселиться и безумствовать! – рассмеялся Ястреб. – И это у нас получается лучше всего! Безумца просчитать невозможно! А значит, его не обгонишь на повороте. Безумец выбирает нехоженые тропы. Вот, что бы ты сделал?

– Сходил бы в дом гильдии наемников, снял бы себе ночлег. А уж на завтра – затовариваться.

– Вот! Традиционно. Все от тебя и ждут подобных действий! Пошли, мой друг, тратить деньги, пока они имеют хоть какую-то стоимость! Гуляем! Сегодня мы с тобой гуляем! И забываем обо всем!

– Безумие – это заразно! – вздохнул Марк.

– Точно! Ты безумно прав, мой друг! Безумно! – закричал Ястреб, схватил Марка за плечи, развернул к себе и расхохотался ему прямо в лицо смехом помешанного. И еще. И еще. До тех пор, пока Марк сам не рассмеялся подобным же смехом в лицо Ястреба.

Люди оборачивались вслед этой хохочущей навзрыд парочке, крепко, как любовники, обнявшейся, шедшей по улице, волнами хохота сотрясая стены.

Стража, прибежав на шум, застывала в растерянности – возмущение спокойствия явно же было. Но вмешиваться вроде как не во что. Никто же не запрещал смеяться? А потому и вмешиваться незачем.

Это был очень длинный и очень безумный день, перешедший в еще более оторванную ночь.

Они обошли очень много злачных мест. Сначала завалились в таверну, где изрядно выпили и закусили, угощая случайных людей, которые им показались достойными сидеть с ними за одним столом. Посчитавшие себя обиженными были протащены брюхом по немытым полам под столами и выкинуты на улицу.