Луна цвета стали - Макс Глебов Страница 62

— Полный ход! — в глазах Шнивинда плескалась ярость, граничащая с безумием.

— Но, герр адмирал, — попытался возразить Топп, — нужно подобрать выживших.

— Некого подбирать, капитан! — выкрикнул Шнивинд. — Вы что, не видели, что произошло? При таких взрывах не остается живых! Я получил приказ уничтожить русский конвой, и я его выполню, чего бы это не стоило.

Топп многое мог возразить адмиралу. Он понимал, что теперь линкор и крейсера некому будет прикрывать от торпедных атак русских эсминцев. Из-за полученных повреждений и потери кораблей сопровождения плотность огня средств ПВО снизилась на порядок, и, это делало эскадру еще более уязвимой. Однако, взглянув Шнивинду в глаза, командир линкора понял, что слова здесь бесполезны.

— Полный ход! — подавив тяжелый вздох, продублировал он приказ адмирала, — Курс — северо-северо-восток.

Из кораблей сопровождения уцелело только судно снабжение «Дитмашен», не являвшееся полноценным боевым кораблем и, видимо, не ставшее для русских приоритетной целью. Не выдерживая скорости линкора и крейсеров, оно медленно отставало от эскадры, но на такую мелочь уже никто не обращал внимания.

Восемь русских самолетов возникли на горизонте, когда до конвоя оставалось не больше сорока миль. Из четырех тяжелых кораблей радар удалось восстановить только на крейсере «Лютцов», но и он работал с перебоями, так что расчеты зенитных орудий узнали об опасности лишь за пару минут до атаки.

На этот раз под крыльями русских самолетов были подвешены бомбы. По крайней мере, так сначала показалось Топпу. Заградительный огонь зениток линкора и крейсеров казался плотным, но его эффективность оставляла желать лучшего. Сказывались долгие месяцы, проведенные командами на стоянках в норвежских фьордах и отсутствие у зенитчиков боевого опыта. Тем не менее, один из атакующих самолетов вспыхнул ярким облаком взрыва и рухнул в воду, распавшись на множество дымящихся обломков. На этом, однако, успехи противовоздушной обороны эскадры закончились. Под крыльями атакующих самолетов замелькали вспышки и в сторону кораблей потянулись дымные следы крупнокалиберных реактивных снарядов. В цель попали далеко не все, но двум кораблям эскадры не повезло.

«Тирпиц» сотрясли два взрыва. Попадание в среднюю часть корабля не принесло серьезных повреждений. Корабль лишился еще двух зенитных автоматов, но главный бронепояс пробит не был. Зато второе попадание в нижнюю часть кормы стало фатальным. Линкор потерял винты, а погнутые валы и искореженный руль можно было отремонтировать только в сухом доке. Огромный и еще вполне боеспособный корабль начал по инерции описывать широкую дугу, вывалившись из боевого ордера.

Вторым под удар попал «Адмирал Хиппер», причем атаковал его тот же самолет, который лишил хода «Тирпиц». Пилот потратил лишь одну ракету из трех оставшихся у под крыльями его машины, и вновь попадание пришлось в корму. Как успел понять Топп, остальные русские летчики лишь прикрывали его действия, отвлекая на себя внимание ПВО немецких кораблей и даже не особо стремясь куда-то попасть своими ракетами. Вот только поделиться этими соображениями с адмиралом он не успел — русский уже развернулся для новой атаки, и командир обездвиженного «Тирпица» перевел взгляд на еще пытавшиеся маневрировать крейсера «Лютцов» и «Адмирал Шеер». Топп не испытывал ни малейших сомнений в том, кто станет следующей целью русского пилота.

* * *

В течение двух часов не происходило ровным счетом ничего. Четыре бронированных гиганта беспомощно дрейфовали в сотне миль к юго-востоку от острова Медвежий. Топп опасался новых атак русских самолетов, но почему-то противник медлил.

Адмирал Шнивинд после приступа ярости, толкнувшей его на безумную попытку уничтожить русский конвой одними тяжелыми кораблями, выглядел так, будто из него выдернули стержень, на котором держалась вся его воля. В принципе, Топп его понимал. Ситуация виделась безнадежной. Помощи ждать было просто неоткуда. Конечно, немецкие корабли еще могли дать бой. У русских в этих водах не имелось тяжелых кораблей, а любая попытка эсминцев приблизиться к линкору и крейсерам в условиях полярного дня неминуемо привела бы к большим потерям. В район дрейфа эскадры постепенно стягивались подводные лодки адмирала Дёница, пытаясь хоть как-то прикрыть пострадавшие корабли от возможных атак русских субмарин. Вот только защитить линкор и крейсера от ударов с воздуха не мог никто…

— Герр капитан цур зее, нас вызывает командир русского конвоя. Он хочет говорить с герром адмиралом.

Шнивинд молча протянул руку, и вахтенный офицер вложил в нее телефонную трубку.

— Адмирал Шнивинд. — командующий прилагал все усилия к тому, чтобы его голос звучал уверенно. — С кем я говорю.

— Генерал-лейтенант Нагулин, — раздалось в ответ сквозь легкое потрескивание эфирных помех. — Господин адмирал, надеюсь, вы понимаете всю сложность ситуации, в которой оказалась ваша эскадра?

— Ближе к делу, генерал-лейтенант, — мрачно ответил Шнивинд.

— Как скажете, герр Адмирал. Я предлагаю вам почетную капитуляцию. Поверьте, это лучшее, что вы можете сейчас сделать для своих людей. Альтернативой для них может стать только героическая, но, увы, совершенно бессмысленная смерть.

— Вы глубоко заблуждаетесь, генерал-лейтенант, — лицо адмирала исказила злая гримаса, — Ваши корабли не смогут подойти к нам даже на дистанцию выстрела из орудий, так что если нам суждено погибнуть, наша смерть не будет напрасной.

— Боюсь, вы ошибаетесь, господин адмирал. Однако, я вижу, что без наглядной демонстрации наших возможностей дальнейшие переговоры неминуемо зайдут в тупик. Я даю вам один час на снятие экипажа с крейсера «Лютцов». После этого он будет уничтожен. Я не хочу лишних смертей, но, если своим решением вы оставите людей на обреченном корабле, ответственность за их гибель целиком ляжет на вас. Через час я вновь выйду на связь. Надеюсь, вы не станете игнорировать мое предупреждение.

Связь прервалась. Адмирал бросил ненавидящий взгляд на зажатую в руке телефонную трубку и протянул ее дежурному офицеру. Шнивинд молчал почти минуту, безуспешно пытаясь найти выход из ловушки, в которой оказалась его эскадра, но командиры кораблей ждали приказа, и адмирал принял решение.

— Оставить на крейсере «Лютцов» минимально необходимую команду для ведения огня из орудий главного калибра и обеспечения боевой работы сохранившихся точек ПВО. Остальных людей эвакуировать на «Адмирал Шеер».

Русский генерал вышел на связь за пять минут до назначенного срока.

— Герр адмирал, я не собирался связываться с вами до удара по крейсеру «Лютцов», но я действительно не хочу новых жертв. Вы ведь сняли с корабля не всю команду. Я готов дать вам еще двадцать минут.

— Достаточно разговоров, генерал. Я не собираюсь выполнять ваши требования.

— Хорошо, герр адмирал, я вас услышал. Надеюсь, ваша совесть не будет мешать вам спать по ночам.

Работоспособных радаров на немецких кораблях не осталось, но серебристая точка русского самолета была хорошо видна в очистившемся от облаков небе. Топп отметил про себя, что для бомбометания даже по неподвижной цели высота слишком велика — не меньше десяти километров.