Последний праведник. Часть 1. Мирай - Джулия Рати Страница 60

– Все-таки подловил, – побратим слизнул кровь с разбитой губы.

– Я очень хотел, – грудь праведника тяжело вздымалась, слова с легким хрипом вышли из горла. Он выпустил друга из захвата.

– А что хочу я тебя интересует? – побратим повернулся на бок и посмотрел на брата. В холоде голубых глаз отразились багровые блики солнца, – пойми, не готов я связывать себя отношениями, пусть даже с такой хорошей девчонкой как Аниша. Я был бы рад стать ей другом и защитником, но не больше.

И тут в голове праведника что-то щелкнуло. Он понял, почему сердце не слышало ответ. Это не его решение. В нем говорит привязанность к девчонке. Не больше. Праведник широко раскинул руки и закрыл глаза.

– Ты прав, брат, прости, – широкая улыбка расплылась на лице Мирая. Он принял волю друга, внутреннее напряжение ушло. А вот утренние поединки постепенно переросли в привычку. Дала о себе знать необходимость парных тренировок. В конце обучения учеников ждала вторая инициация – полноценное посвящение в воины, и, соответственно, свобода. Они могли выбрать. Остаться в монастыре и служить там. Многие так и поступали. Или податься в вольные наемники. Ребят ожидал второй путь. К сожалению, разграбленное хранилище высших сохранило лишь крохи былых сокровищ. Мирай с удовольствием перечитал все рукописи, что смог достать ему Хранитель. Его вера крепла, когда он погружался в истории на древних страницах. Росла и решимость спасти мир. В куче мусора можно отыскать золото. Так и в грязи, что творилась на Земле, были еще люди, достойные спасения. Но среди книг хранилища не оказалось той сокровенной жемчужины, на которую указывали записи в дневнике наставника. А это значит – их ждало прощание с родными стенами монастыря и долгий путь через пустыню. И вот этот день настал.

…

Громкий удар колокола возвестил о скором сборе учеников. Остановив бой, ребята замерли.

– Ну что, достаточно на сегодня? – Игнар смахнул пот и бросил второе полотенце побратиму. Усмешка коснулась лица праведника. Друг всегда пренебрегал правилами. В отличии от него, Мирай словил грубое полотно и, повесив его на плечо, легким поклоном поблагодарил брата за бой. Обнаженные по пояс, ребята подставили разгоряченные тела под утреннее солнце и замерли.

– Пески пустыни, я, наверное, буду скучать, – Игнар невольно залюбовался – огромный солнечный диск пробился сквозь плотные тучи и опять ушел в их надежное укрытие.

– Солнце в равной степени проливает тепло на всех, и только от нас самих зависит, откроемся ли мы свету или спрячемся в тень, – ирония скользнула в голосе праведника, ответ друга не заставил себя ждать.

– Да я не про солнце…

– Я знаю, брат, – Мирай глубоко вдохнул, зарождающийся жар теплом прошелся по легким, – знаю…, – праведник достал ритуальные ленты и прошелся по ним пальцами. Гладкий материал слегка цеплялся за чуть шершавую кожу. Мирай подошел к другу и завязал яркие полоски на предплечьях побратима. Игнар поиграл плечами и, не удержавшись, сделал несколько выпадов. Ленты взвились, повторяя движения воина. В лучах солнца блеснули, отливая золотом, символы. Санскрит. Они сами нанесли защитные знаки на ткань. Сначала праведник удивился, узнав в них знакомый язык. Книжник неплохо натаскал его за эти два года. Для этого правда, пришлось знатно попотеть и даже воспользоваться технологиями бункера. Язык был предназначен для более длительного изучения. Но в итоге, Мирай неплохо овладел языком Богов и мог спокойно прочитать, какую защиту давали символы. Удивление прошло, осталось восхищение. Монастырь, пусть и не в полной мере, но сохранил вековые традиции. Знаки, как и когда-то прочитанное послание на мече, оберегали человека прежде всего от внутренних врагов – зависти, гнева, жадности, похоти. Учителя древности знали – вслед за контролем чувств придет и мастерство в бою.

Наконец пришла очередь праведника. Побратим взял его ленты и закрепил чуть выше локтей. Мирай достал следующий атрибут посвящения – небольшой, толщиной с палец, самодельный шнур. Сто восемь собственноручно переплетенных жгутов, закрепленных так, чтобы повязка легла на голову, а концы свободно свисали вниз. В ней была вложена мантра, защищающая тело. Игнар взял оберег и без труда пристроил обруч на лысой голове праведника. Мирай же тяжело вздохнул.

– Я делаю это в первый и последний раз, – руки праведника неумело ухватили тяжелые пряди волос побратима и заплели простую косу. Она опустилась значительно ниже лопаток. Поверх уже лег ритуальный обруч. Отойдя на шаг, ребята осмотрели друг друга. Пора? Вопрос засветился в голубых глазах побратима.

– Подожди, – Мирай присел на корточки, – кое-кто, кажется нам завидует, – праведник достал еще одну ленту и повязал ее на шею собаки. Прямо под толстым шипастым ошейником. По наставлению Груда, праведник никогда не снимал защиту с шеи пса. Смерть в их краях частенько бывает непредсказуема в своих явлениях, – ну, что, Шорох, так лучше? – в ответ хвост пса пришел в бешеное движение, праведник улыбнулся и на это раз позвал всех вниз, – теперь пора.

В центре плаца на постаменте разгорался костер. Вокруг узким кольцом, ожидая посвящения. стояли молодые воины. Дальше, образуя большую окружность, сидели старшие бойцы. Сегодня наставники оставили привычное оружие. Цепляя струны души в сознание медленно проник завораживающий звук рожка в руках Дикого. Ладони других воинов ожили. Пока еще медленная барабанная дробь накрыла монотонным ритмом. Тихо звякнули металлические тарелки. Молодые воины пришли в движение. Начался ритуальный танец.

Настоятель стоял на своем возвышении. Последние годы немного дали о себе знать. Кожа под глазами потемнела, отросший ежик волос серебрился сединой. Неподготовленному взгляду, могло показаться, будто от головы настоятеля исходит свечение. Но фигура по-прежнему говорила о мощи тела, а взгляд о силе разума. Учитель осмотрел своих учеников. К концу обучения они, как и положено, возмужали. Из фигур ушла юношеская тонкость. Гибкие, поджарые тела. Сквозь покрытую шрамами кожу отчётливо прослеживается рельеф мышц. Решимость в слегка раздутых ноздрях и поджатых губах. В глазах мужчины застыла смесь гордости и грусти. Его лучшие ученики. Отточенные движения Мирая были наполнены спокойствием. Лицо с прикрытыми глазами говорило о сосредоточенности на внутреннем источнике силы. Хищная же грация Игнара не оставляет сомнений. Жалящие удары локтей и коленей будут частью боя с излюбленными парным мечами.

Бой барабанов набрал обороты. Следуя ритму, ускорились движения обнажённых по пояс тел. В утренних лучах блеснула потом кожа. Ритуальные ленты алыми всполохами слились с разгорающимся пламенем костра. Ни у одного воина нет в руках клинка. Тело и разум – их самое мощное оружие и защита. Темп дошел до критической точки. Воины замирают на одной ноге. Легкий наклон назад, вторая нога с силой опускается сзади, руки подтягиваются, закрывая корпус и голову. Миг и барабанная дробь смолкает. В наступившей тишине поднятая на плацу пыль оседает лёгким покровом на влажной коже. Тела воинов выпрямляются, руки сложены перед грудью, головы склоняются в знак почтения к учителям.

– Приветствую вас, воины, – голос настоятеля разлетелся над замершими в неподвижности фигурами, – сегодня вы окончательно станете на выбранный путь. Служить сильному и защищать слабого – вот обет, который вы сегодня дадите. Отныне и до конца вы будете связаны этой клятвой. Помните – всем родившимся в этом мире суждено умереть. Никому на свете еще не удавалось избежать этой участи. А потому живите так, чтоб смерть застала вас за славными делами. Да будет верен ваш путь!