Книга 2. Можай - Алексей Корепанов Страница 57

Где-то через полчаса Макнери с удивлением обнаружил, что говорит он уже вовсе не о рыбалке, а о том, как правильно закоптить калявскую утку. И это при том, что калявских уток капитан никогда в глаза не видел и уж тем более не коптил. А еще он обнаружил, что рассказывает все это непонятно кому — Дунго Коваржека ни за столом, ни под столом не было. И в санузле, как позже выяснил космический волк, тоже не было. Капитан продолжил возлияние в одиночку, и еще через полчаса ощутил настоятельную потребность повидаться с Пинни Гро. Он направился на ее рабочее место — в тот самый бар, откуда в прошлом году исчезли Уир Обер и Эннабел Дикинсон, — но застал там только ее сменщицу, которая ничего не знала о местопребывании голубоглазой пышечки. Посетителей в баре не было — все предпочитали веселиться не на борту лайнера, а на берегу, — и Макнери, все более распаляясь, двинулся к выходному люку. А по пути заглянул в свою каюту и дозаправился коньяком, продолжая компенсировать невероятно длительное для него, Макнери, воздержание. Он несколько раз звонил Пинни, но ее комм не отвечал, заставляя капитана теряться в догадках. Связавшись с рубкой, он затребовал данные сканеров по десятку служебных кают обслуживающего персонала (для маскировки, потому что его интересовала только каюта Пинни) — выяснилось, что барменши нет и в каюте. Пугаясь мысли о том, что Пинни могла спьяну полезть купаться и утонуть, Макнери вылетел из корабля и угодил в развеселую толпу. Народ пил и смеялся, как дети, танцевал под музыку коммов и горланил песни. Правда, к веселью примешивался и недавно пережитый испуг — оказывается, минут двадцать назад на плескавшуюся в воде группу «отдыхающих» напало какое-то морское чудовище. Ну, «напало» — это было громко сказано. Просто всплыла неподалеку от берега темная туша величиной с подводную лодку, нагнав волну и заставив всех принимавших морские ванны с воплями выскочить из воды. А местная живая субмарина сделала полукруг, плеснула хвостом, обдав собравшихся целым ливнем брызг, и канула в волны. Видать, в диковинку ей был подобный шум-гам, вот и решила полюбопытствовать.

Обо всем этом сообщил капитану Джамшут — он счел своим долгом подойти, увидев, что Макнери бродит по берегу, вглядываясь в лица. Вот у него-то капитан и поинтересовался насчет Пинни Гро. Не потому, что чернявый коротышка был начальником Пинни, а потому, что Джамшут почти всегда знал, где находятся сдавшие смену работницы увеселительных заведений. Не все, конечно, но многие. Ответ подчиненного расстроил капитана. Оказывается, часа полтора назад Пинни и «тот лохматый дылда с кольцом в губе из каюты семь — двадцать девять», прихватив бутылки, удалились куда-то в сторону равнины. «Наверное, решили полюбоваться природой», — с лукавинкой добавил Джамшут.

От такого сообщения Линс Макнери просто остолбенел. Коварство Пинни поразило его настолько, что капитан почти протрезвел. И поскольку в трезвом виде мысли о том, что его опередили, были совсем уж невыносимыми, решил срочно вернуться в свою каюту и найти успокоение в общении с очередной бутылкой.

Так он и сделал. Между прочим, не забыв по пути проверить, возвращен ли на место ценнейший прибор «ХПРК-22». Прибора в шкафу не было. Но и бутылки из-под настойки «Бумбо» тоже!

И уже гораздо позже, когда на небо высыпали крупные звезды, капитану позвонил Шерлок Тумберг. Он говорил о какой-то большой горе, о том, что эта гора завтра с утра поедет куда-то на супертанке, и Тумберг вместе с кем-то там еще тоже куда-то поедет… В общем, Макнери слушал и со всем соглашался, коротко говоря «да», и Тумберг, кажется, так и не понял, что капитан, мягко говоря, не совсем трезв.

Но и пьяным Линса Макнери никто не мог бы назвать. Просто потому, что в каюте он пребывал в полном одиночестве…

В определенных кругах постсержант Дунго Коваржек был знаменит тем, что, кроме зычного голоса, обладал умением вливать в себя одну за другой, чуть ли не сплошным потоком, полдюжины кружек пива. Но между пивом «Быстрый старт» и коньяком «Арарат» есть очень большая разница. Этого командир полицейской бригады и не учел.

Нет, поначалу все шло нормально, даже очень. Чудесный коньячок… Всякие-разные разговоры о голосах и прочее… И о рыбалке… Но напиток этот хоть и хорош, но действует когда как. То мягко и плавно ввергает в полунирвану, когда вроде ты и пьян, но вроде все понимаешь, а то доводит до какого-то пика, с которого, кажется, так и полетел бы, расправив выросшие за спиной крылья, — и вдруг вырубает. Не в том смысле, что падаешь как подкошенный, а в том, что ты продолжаешь сидеть и принимать участие в разговоре, но это уже не ты, и вокруг непонятно кто, и разговор непонятно о чем…

Дунго Коваржеку посчастливилось достичь несколько иного состояния. Он вполне сознательно вел с капитаном разговор о рыбалке и внезапно сообразил, что самым лучшим аргументом будут не слова, а демонстрация своей удочки, которая стоит где-то за дверью, в коридоре. Вот потому-то он и покинул капитанскую каюту. Чтобы вернуться с удочкой. Но, оказавшись в коридоре, постсержант не нашел не только удочки, но и той двери, из которой только что вышел. Впрочем, он почти сразу понял, что вход в ангар не здесь, а с другой стороны. Сделал несколько шагов и понял другое: глиссер ему не нужен, полетать он может и без глиссера. Главное — не задеть за деревья, а там и домик Лари совсем рядом. Что замечательно, он помнил: эту женщину, приятное общение с которой прервал космоворот, звали Лари. Лари Кали. Или Кари Лали. И он, энергично растерев ладонями уши, отправился на поиски ее лесного жилища, то и дело отводя рукой от лица низкие ветви деревьев. Проходивший по коридору стюард мог бы взглянуть на постсержанта с удивлением, однако сам был в таком состоянии, когда уже ничему не удивляешься… Коваржек хотел предложить ему вместе прогуляться во-он к тем домам, но тут же забыл об этом и на время выпал из реальности. Точнее, из того, что представлялось ему реальностью. А когда впал в нее, обнаружил себя сидящим в зале родного кабака, что напротив его дома на улице Генжада. В Динтине. В руке у него была кружка пива, и пива этого оставалось там на донышке. А другая рука сжимала комм — то ли он кому-то звонил, то ли собирался звонить, то ли звонили ему…

В этом же кабаке постсержант и проснулся наутро — время он определил по часам, — и понял, что никакой это не кабак «Янтарь» на улице Генжада, а один из баров дальнолета «Нэн Короткая Рубашка». Причем бар безлюдный, и он, Дунго Коваржек, командир третьей дежурной бригады окружного управления полиции Динтина не сидит за столом, а лежит у стола, и физическое его состояние оставляет желать не то что лучшего, а много-много-много лучшего. Потому что никогда, ни при каких обстоятельствах, даже под дулом пистолета, не следует запивать коньяк пивом.

Бутылки с разными алкогольными напитками, выстроившиеся на полках за стойкой бара, так и предлагали себя, но Коваржек отверг это искушение. У него с некоторых пор было правило, которому он следовал неукоснительно и очень этим гордился: никогда не опохмеляться! Как бы ни было тяжело! Собственный опыт действительно был наилучшим учителем, и постсержант твердо усвоил его уроки. А потому встал и, все еще покачиваясь, вышел из бара, прихватив большую банку сока тарнийской виггары. В долг, потому что расплачиваться было не с кем. Этот сок не только положительно влиял на потенцию, но и помогал при перепое.