Инверсия Праймери - Кэтрин Азаро Страница 57

— Поклянитесь.

Я нахмурилась:

— Что это значит?

— Вы — Демоны — утверждаете, что живете по кодексу чести. Вот и поклянитесь мне этой честью, что говорите правду.

Да кто он такой, чтобы сомневаться в моем слове?

— Идите к черту.

Он фыркнул:

— Так я и знал.

Спокойно, подумала я.

— Ладно. Клянусь честью Демона.

Он уставился на меня. Но его напряжение спало, это я чувствовала.

— Как дела? — спросил он, помолчав немного.

— Хорошо.

— Вы ведь могли меня убить, правда?

— Могла.

— Тогда почему не убили?

Я недоуменно посмотрела на него:

— Вы считаете меня монстром каким-то.

Он покачал головой:

— Хотите верьте, хотите нет, но я уважаю людей, готовых сражаться за то, во что они верят. Но для меня вы олицетворяете самую жестокую тиранию.

Когда Империя захватила Рут — 2, мои родители провели в тюрьме десять лет только за то, что они протестовали против вмешательства КИКС в их жизнь.

Чего тогда удивляться, что он невзлюбил меня.

— Мне очень жаль.

— Жалость не вернет им тех десяти лет. — Он сглотнул. — Или мне.

Что-то в его голосе заставило мое сердце сжаться.

— Сколько лет вам было, когда их забрали?

— Четыре года, — с трудом произнес он.

Я в ужасе посмотрела на него. Я знала, что КИКС не особенно церемонится с оппозицией, но то, что рассказал Хилт, не укладывалось ни в какие рамки.

— Вы правы. Я не верну вам этих лет. Но и того, что вы мне рассказали, я тоже никогда не забуду.

— Ну и что? Что от этого изменится?

— Возможно, больше, чем вам кажется.

Он пожал плечами:

— Возможно.

Похоже, я не слишком убедила его.

Когда он ушел, мы с Джаритом прошли в дом и пересекли вестибюль. У двери из матового стекла я вынула ключ — пластину с отпечатками моих пальцев — и сунула его в щель замка. Лазерный сканер считал отпечатки, и дверь с тихим шипением отворилась. Мы вошли в комнату со стеклянными стенами.

— Верхний этаж, — произнесла я.

Дверь закрылась, и комната бесшумно поплыла вверх. Жидкокристаллическое покрытие стен реагировало на электрические поля, испускаемые лифтом, и меняло прозрачность стекла, так что мы могли смотреть наружу. Вестибюль уплывал вниз. Потом лифт миновал перекрытие и продолжал движение по наружной стене здания, открыв нам впечатляющую панораму.

Мы с Джаритом молчали. Он нервничал: его волнение туманом висело в воздухе. Помолчав еще немного, я спросила:

— Как ваш зачет?

— Получил плюс, — он улыбнулся. — По теории.

— Что ж, отлично, — я не знала, что еще сказать. С тех пор, как я сама переживала из-за зачетов, прошло четверть века.

Лифт открылся в коридор. В холл выходила только одна дверь, старомодный деревянный портал с медной ручкой. Я сунула свою карту в щель и выждала, пока ее просканируют. Послышался щелчок, и дверь подалась.

Мы вошли, и Джарит замер, восхищенно оглядываясь.

— Вот это красотища!

Я улыбнулась. Теперь квартира уже не казалась мне темной. Сквозь окна в комнаты лились янтарные солнечные лучи, дополненные отраженным от колец светом.

— Мне нравится. — Я закрыла за нами дверь и подошла к бару. — Хотите выпить?

Он подошел к стойке и стал с другой стороны.

— У вас найдется морковный сок?

— Черт возьми, нет. Как вы можете пить эту гадость?

Он рассмеялся:

— А мне нравится.

Эта ангельская улыбка на ангельском лице обезоружила бы кого угодно.

Ради него я готова была заказать у Пако морковного сока.

— А минеральной воды у вас нету?

— Это есть. — Я налила ему стакан, потом взяла бутылку виски.

Посмотрела на нее, поставила обратно и налила себе минералки.

Потом мы сидели на диване. Мне удалось держать руки подальше от него до тех пор, пока он на допил стакан; дольше меня не хватило. Когда он наклонился вперед, я запустила пальцы в его волосы. Он вздрогнул и посмотрел на меня. Потом выпрямился и обнял меня за талию. Я обвила руками его шею, и наши головы сблизились. Вот когда я узнала, что такое поцелуй любителя морковного сока.

Ничего удивительного, что они так сходят с ума по этому питью.

Мы не спешили, просто сидели и обнимались. Я положила голову ему на плечо. Так легко мне давно уже не было. Боже, как мне было одиноко!

— Ты не похожа на праймери, — прошептал Джарит мне на ухо.

Я осторожно укусила его в шею:

— А на кого я похожа?

— Не знаю, но здорово.

Я вздохнула:

— Ах, Гипрон, мне давно не было так хорошо…

Джарит напрягся. Выждав минуту, вполне достаточную для того, чтобы прийти в себя или сказать что-нибудь, я чуть отодвинулась от него.

— Что-то не так?

Он смотрел мне в лицо:

— Почему ты сказала это?

Я попыталась вспомнить, что я такого сказала. Вроде: «Мне давно не было так хорошо».

— Я слишком долго жила без мужчины.

Он все смотрел на меня, словно ждал ответа. Потом покраснел.

— Наверное, я просто волнуюсь. Просто не верится, что я здесь с тобой, вот так.

Я дотронулась рукой до его лица:

— Я рада, что ты здесь.

Он взял меня за руку. Наши пальцы сплелись, и мы слились в новом поцелуе. Когда мы оторвались друг от друга чтобы отдышаться, я улыбнулась:

— Пожалуй, как раз теперь мне положено спросить, не хочешь ли ты взглянуть на мою коллекцию гравюр.

Джарит казался заинтригованным.

— Ну, спрашивай.

Я спросила. Он не возражал.

Моя спальня напоминала атриум: такая же воздушная и полная зелени. Стен почти не было, только арочные окна с деревянными переплетами и медной фурнитурой, а в придачу к ним зенитный фонарь над кроватью. Лежа среди всех этих воздушных одеял и подушек, я ощущала себя в облаках.

Мы с Джаритом свернулись на постели, прижимаясь кожей к коже, мы изучали друг друга в свете полуденного солнца, льющегося в спальню. Мы идеально подходили друг другу; его бедра прижимались к моим, его руки гладили мою кожу. Я двигалась в такт его движению, затем замедлилась, удерживаясь на краю, балансируя там вместе с ним до тех пор, пока мы оба не сдались и не рухнули в водоворот наслаждения.