В вихре времен - Алексей Махров Страница 56

В Москву из этой командировки мы вернулись через неделю. Засев на Гариковой даче, вдумчиво обсудили сложившуюся ситуацию. Было ясно, что переиграв битву на Калке, мы не добились ровным счетом ничего! Подвела нас официальная историческая наука. Мария объявила о своем желании засесть за обработку материалов и подготовить отчет. Загрузив в свой «пежо» несколько ноутбуков с видеозаписями, Маша уехала домой. Мишка, решив сделать еще несколько ежегодных облетов местности, отправился на «Каток». Нам с Гариком пришло в голову попить пивка и развеяться. Не откладывая это дело в долгий ящик, мы быстренько переоделись покультурней, выкатили из гаража роскошный «Мерседес S-500» и отправились в город.

– Кстати, а Куликовскую битву будем переигрывать? – спросил я Горыныча по дороге.

– Нечего там переигрывать, Серега! Мы с Мишкой убили месяц личного времени на съемки и что выяснили – князь Дмитрий, по недоразумению названный Донским, бездарно положил пятнадцать тысяч человек, которые очень бы пригодились потом при обороне Москвы.

Этот разговор мы продолжили за уютным столиком пивного ресторанчика «Папаша Мюллер». После четвертой кружки свежего нефильтрованного пива Игорек даже достал ноутбук и стал демонстрировать наработанный материал. Тут я обратил внимание на сидевшего за соседним столиком молодого парня, по виду преуспевающего клерка из богатой фирмы. Он скромно потягивал темное пиво под жареную баварскую колбаску. Но взгляд этого человека мазнул по нам, как луч лазерного целеуказателя. Такой взгляд мог быть только у профессионала, привыкшего смотреть на людей через прорезь прицела.

Но вскоре рассказ Игоря отвлек меня от нашего соседа. Как выяснили мои друзья, эта знаменитая битва протекала совершенно не так, как преподносится в летописях. Численность противостоящих войск была гораздо меньше – тридцать тысяч у русских и сорок пять тысяч у Мамая. Подсчет людей был проведен удивительно точно – Мишка составил для этого специальную программу. Завязка сражения началась хрестоматийно, но кульминация и финал прошли по-другому. Холодным утром восьмого сентября 1380 года над холмистой местностью, известной теперь под именем Куликова поля, долго стоял туман. К одиннадцати часам утра туман рассеялся, и русская рать двинулась вперед, имея построение, приблизительно соответствующее описаниям в учебниках истории. Вот только «глазки», расставленные на месте Зеленой дубравы, не сняли ничего, кроме птичек и белочек. Никакого засадного полка и в помине не было. Навстречу русским выступили войска Мамая, держа в центре боевого порядка наемную пехоту, а на флангах конницу. Мамай имел численное преимущество, но не мог его реализовать из-за ограниченного фронта. Ведь равнинная часть поля имела длину всего четыре-пять километров и почти столько же в ширину. Поэтому основные свои силы темник держал в главном резерве. Это были самые лучшие и преданные ему части. В случае прорыва русского строя эти части должны были развить успех.

После сближения противников действительно произошло единоборство русского и татарского богатырей. Вот только монах Пересвет оказался обычным воином. По крайней мере в его облике я не заметил ничего, что могло бы навести на мысль об иноческом чине. Да и противостоящий ему богатырь ничем не напоминал «злого татарина Челубея», изображенного на картине известного художника. К слову сказать, во всем татарском войске мы так и не разглядели ни одного монголоида. Это, конечно, не значит, что все татары были яркими нордическими блондинами. Встречались там и жгучие брюнеты, и рыжие, и русые. Да и сам Мамай выглядел нормальным европейцем – небольшого роста начинающий седеть мужичок лет сорока пяти-пятидесяти с умными проницательными серыми (!!!) глазами.

Основной удар фаланги татарских наемников пришелся по русскому сторожевому полку. Удар был стра­шен. Именно этот момент и вывел в свое время из себя Гарика. Ведь массе необученных и плохо вооруженных крестьян противостояли профессиональные бойцы. Сторожевой полк был смят в считаные минуты, а генуэзцы даже не нарушили свой строй. Потери русских были огромны. Затем наступил черед передового полка. Здесь в боевых порядках все-таки присутствовали настоящие воины. Но и они мало что могли противопоставить тяжелой панцирной пехоте. Наемники начали прогрызаться сквозь русские ряды. Но как раз в этот момент к Мамаю прискакал курьер с известием о маневре Тохтамыша. Тот выступил в поход, имея целью захват правобережья Волги – территории Мамая. Для установления подлинного текста сообщения связного моим друзьям не пришлось обращаться к знатокам татарского языка. Мамай разговаривал на нормальном старославянском языке, изредка вкрапляя в речь тюркские слова и фразы. Карательный поход темника против русских терял всякий смысл. Ведь даже победа привела бы к большим потерям Мамаевой армии и сделала бы ее неспособной отразить нападение Тохтамыша.

Теперь основной задачей Мамая стал вывод из сражения своих войск, чтобы обратить их против более грозного противника. Но выход из боя – дело сложное. Отступление главных сил необходимо прикрыть арьергардом. В качестве такого арьергарда темник оставил свою пехоту. Ведь у нее все равно было мало шансов уйти от русской погони. А чтобы у пехотинцев-наемников, после осознания ими безнадежности положения, не возникло соблазна сдаться в плен, полководец не стал отводить фланговые отряды кавалерии и конницу частного резерва. Присутствие татарских всадников поддерживало у генуэзцев иллюзию, что битва продолжается в соответствии с прежним пла­ном. А ведь к тому времени наемники сломили сопротивление передового полка и врубились в ряды большого.

Татарской коннице было приказано только имитировать атаки, стараясь сохранить людей. Против полка правой руки делать это было несложно. Ведь здесь русские как уперлись в овраги у речки Нижний Дубяк, так и простояли всю битву, осыпаемые татарскими стрелами. А вот полк левой руки поддался на стандартную уловку – ложный отход. И бросился в преследование, сломав строй. Татары не замедлили этим воспользоваться. От полного разгрома этого полка русских спасло введение в бой резерва. Но никаких ударов из засады в тыл прорвавшихся не было. Просто мурза, командующий правофланговой тысячей, сумел обуздать азарт своих подчиненных и оттянул их на исходный рубеж.

Около двух часов дня до князя Дмитрия постепенно начало доходить, что бой проходит как-то странно. Наемная пехота татар, не получив поддержки, уже почти вся погибла. Из боя ей не давал выйти маячивший в тылу отряд конницы. Фланговые группы татар почти не атаковали, предпочитая удерживать дистанцию. И тогда Дмитрий отдал приказ о наступлении. Его личная дружина, весь день промаявшаяся от безделья, наконец получила возможность развернуться. Одним ударом добив остатки неприятельской пехоты, дружинники атаковали татарскую кавалерию. Те, не принимая боя, стали отходить, периодически огрызаясь контратаками. Вскоре все русское войско пришло в движение. Но татары, зайдя за Красный холм, сменили лошадей, на свежих конях легко оторвались от преследования и к вечеру присоединились к основному войску у реки Красивая Меча.

Такое поведение неприятеля нуждалось в объяснении. Вот и была придумана легенда о засадном полке, решившем исход битвы. Фильм Гарика мы смотрели часа полтора, по ходу действия азартно комментируя происходящее. Наши реплики, пропорционально выпитому пиву, становились все громче и громче. Поэтому мы не сразу обратили внимание на обращение к нам нашего соседа.