Окончательный диагноз - Джеймс Уайт Страница 55

Много лет спустя, – продолжал эмпат, – когда вы подружились с пациенткой Морредет и вас поразила глубина страданий, на которые она была обречена до конца своих лет из-за повреждения шерсти, случилось так, что вы вошли с ней в физический контакт, и произошло то же самое.

– Но я вовсе не думал, что что-то такое случится! – запротестовал Хьюлитт. – Все вышло случайно – я просто прикоснулся руками к ее шерсти, вот и все!

– Несмотря на то, что травма не угрожала жизни Морредет, – пояснил Приликла, не обратив внимания на протесты Хьюлитта, – кельгианка вернулась к номинальному физическому состоянию, и ее увечье было ликвидировано целиком и полностью – как и травмы у вашего котенка. Однако в отличие от происшествия с вашим домашним животным вирус-носитель не вернулся после этого в ваше тело. Почему он этого не сделал?

Хьюлитт счел вопрос риторическим и промолчал – впрочем, как и все остальные.

– Любому живому организму свойственно эволюционировать, – продолжил излагать свои соображения Приликла, – а существам, наделенным разумом, присуще желание искать новые знания и приобретать новый опыт. Теперь я совершенно уверен в том, что за последние двадцать пять лет бывший личный врач Лонвеллина эволюционировал. Вероятно, происшедшие с ним перемены были каким-то образом связаны с ядерным взрывом, хотя обычно ядерное излучение тормозит процесс органического роста. А может быть, имел место нормальный процесс эволюции – конечно, насколько может быть нормальным процесс эволюции у колонии вирусов. В любом случае у вируса-целителя произошли четкие изменения в сторону роста чувствительности как эмпатии, так и реакции на внешние события. Ведь только три молочных зуба у вас, друг Хьюлитт, отказывались выпадать. Затем зубы вели себя нормально, и многие из ваших болезненных состояний быстро проходили и больше никогда не возвращались. Из-за этого, как мы теперь понимаем – ошибочно, ваши болезни приписывались избытку воображения. Совершенно справедливо поступали лечившие вас медики как на Земле, так и в нашем госпитале, когда отказывались рисковать и назначать вам лекарства, на которые у вас уже имелась в прошлом аллергическая реакция. Но если бы они все же отважились пойти на такой риск, то к тому времени ваш симбионт, успевший обзавестись достаточными познаниями о вашем обмене веществ, уже знал бы, что поступающее в ваш организм лекарство для вас безвредно, и ваша реакция на введение новой дозы была бы нормальной.

Поведение вируса-целителя во время вашего пребывания в госпитале показало значительные изменения. – Все три пары радужных крыльев цинрусскийца затрепетали. – В отличие от существа мне знакомого, эмоциональное излучение которого характеризовалось большей частью страхом и желанием как можно скорее вернуться в тело Лонвеллина, вирус теперь ведет себя так, словно ему хочется побывать и в других телах. Вероятно, вы его больше не устраиваете в качестве носителя.

– В сложившихся обстоятельствах, – саркастично проговорил Хьюлитт, – я ему благодарен.

Приликла проигнорировал его замечание и заговорил вновь:

– Не исключено, что за четверть столетия, пока вирус обитал в вашем теле, оно ему прискучило, и он решил найти себе носителя поинтереснее, чем ДБДГ, – для чего Главный Госпиталь Сектора оказался поистине идеальным местом. Но мне кажется, поскольку сам вирус отличается большой продолжительностью жизни, он склонен подыскивать для своего обитания существ-долгожителей вроде Лонвеллина. Вот почему, погостив в организме вашего котенка, он вернулся к вам, как только завершил свою работу. А после того, как он проник в организм Морредет, восстановил ее волосяной покров, он не вернулся к вам, а может быть – не имел возможности вернуться в той суете, которая началась тогда ночью. Но и в организме Морредет вирус-целитель не остался. Я это точно знаю, потому что перед нашим отлетом обследовал Морредет. Я наблюдал за вами все время, пока вы находитесь на «Ргабваре». Результаты этих наблюдений вкупе с итогами тестов, проводимых в течение последних четырех дней, указывают на то, что вируса-целителя в настоящее время внутри вас нет. Не было его и внутри вашей старенькой кошки.

На данный момент перед нами стоит очень важный вопрос – вопрос, не терпящий отлагательства, – заключил Приликла. – В ком сейчас поселился вирус-целитель и какие у него планы на будущее?

Радость Хьюлитта не знала границ – бы, наконец-то он освободился от своего непрошеного жильца, но одновременно в его душу закралось сомнение: а так ли уж ему повезло на самом деле?

Все пристально смотрели на него. По выражению «лица» Данальты вообще ни о чем догадаться было нельзя. В глазах Мерчисон искрилась улыбка, шерсть Нэйдрад ходила невысокими, плотными волнами, а Приликла – Приликла дрожал, но он, собственно, дрожал с тех самых пор, как начал свой рассказ. Хьюлитт решил, что радоваться рановато.

– А не может ли быть так, – осторожно проговорил он, – что вирус научился прятать от вас свои эмоции?

– Нет, – без тени сомнения ответил эмпат. – Вне зависимости от того, разумно ли органическое существо или нет, оно имеет чувства, и даже у самых мелких и наименее развитых в умственном отношении существ проявляются сильнейшие эмоции. А я помню, что эмоциональное излучение личного врача Лонвеллина было характерно для высокоразвитого разума. Ни одно думающее, а следовательно – и чувствующее существо не в состоянии утаить от меня своих эмоций. Это под силу только неорганическому компьютеру – потому что у него нет никаких эмоций.

Постарайтесь не волноваться, друг Хьюлитт. – Тельце эмпата задрожало сильнее. – В прошлом вирус-целитель совершал ненамеренные ошибки, однако и Лонвеллин, и ваш котенок к тому времени, когда вирус их покинул, пребывали в добром здравии. Живым доказательством того, о чем я говорю, является кошка, прожившая вдвое дольше, чем могла бы. Согласно моему прогнозу, вы – исключая несчастные случаи – также обречены на долгую здоровую жизнь.

– Спасибо, доктор, – сказал Хьюлитт и рассмеялся. – Но может быть, я что-то упустил? Почему вы так серьезно относитесь к тому, где поселился вирус – вернее, в ком, – если считаете, что он совершенно безвреден и работает на совесть? Просто у вас в госпитале появился еще один умопомрачительный медик, вот и все. Что тут такого страшного?

Мерчисон не улыбнулась, желеобразное тело Данальты дрогнуло, а шерсть Нэйдрад заходила неровно и беспорядочно. Приликле тоже явно не понравилась шутка Хьюлитта.

– Действительно, вирус-целитель не намерен никому чинить вреда, – согласился Приликла, – но, с другой стороны, он ведь и вам не желал ничего дурного, а вызвал медицинскую неразбериху и вашу депрессию на протяжении двадцати лет. В настоящее время, судя по всему, он склонен экспериментировать, как можно чаще меняя носителей, а мысль о том, что он может натворить в госпитале, где на лечении находится такое многообразие пациентов, просто пугает.

На миг у Хьюлитта закружилась голова. Корабль вынырнул из гиперпространства. В иллюминаторе чернело обычное небо и горели разноцветные огни Главного Госпиталя Сектора. Оказалось, что в сторону госпиталя смотрит только Хьюлитт.