Окончательный диагноз - Джеймс Уайт Страница 54

Но сравнительно недавно – недавно, поскольку существо было новичком и совершило ряд врачебных ошибок, – Лонвеллин обнаружил, а Конвей догадался, что внутри Лонвеллина находится некий странный целитель.

Этот целитель представлял собой разумную, высокоорганизованную колонию вирусов, живущих внутри организма-хозяина и поддерживающих этот организм в состоянии олимпийского здоровья, защищая его от болезнетворных микробов, а также стимулируя природные механизмы заживления физических травм. Однако это разумное существо пребывало внутри хозяина, который находился в бессознательном состоянии и, следовательно, был неспособен мыслить. Эмоциональное излучение целителя не могло спрятаться от такого опытного эмпата, как Приликла. Свою гипотезу Конвей проверил весьма оригинальным способом: предпринял грубую попытку физического воздействия на Лонвеллина – воздействия, которому Лонвеллин не смог бы противостоять средствами защиты, данными ему от природы. В тело пациента в той области, где располагался жизненно важный внутренний орган, была введена металлическая игла. Это спровоцировало вирус на ответные действия: он сконцентрировался в месте прокола и выстлал образовавшийся канал плотной органической пластиной, составленной из его собственного материала и небольшого количества тканей из организма Лонвеллина.

Как только этот процесс был завершен, Конвей хирургическим путем извлек вирус-целитель из тела Лонвеллина. Оказалось, что масса вируса в концентрированном состоянии не больше сжатого кулака взрослого человека. Затем Конвей поместил вирус в контейнер для последующего изучения. Лечение Лонвеллина возобновили, и в дальнейшем процессу его выздоровления больше не мешал внутренний целитель.

В основе бедственного состояния Лонвеллина оказалась грубая ошибка его личного медика. Вирус, пытаясь поддержать своего клиента в наилучшей форме, старался всеми силами сохранить отваливающиеся кожные чешуйки, которые у Лонвеллина, как и у всех других ЭПЛГ, периодически отмирали, а на их месте образовывались новые. Ошибку вируса-целителя можно было понять и простить, поскольку, несмотря на то, что и он, и его носитель Лонвеллин были существами высокоразвитыми, прямого общения между ними не происходило, а имел место только едва ощутимый обмен эмоциями.

Несмотря на допущенную вирусом-целителем ошибку, Лонвеллин простил его и настаивал на том, чтобы того вернули на его законное место внутри его тела. В Главном Госпитале Сектора с огромным удовольствием бы исследовали эту уникальную форму жизни, но фактически вирус-целитель относился к промежуточной категории, то есть являлся одновременно и разумным существом, и заболеванием, поэтому просьбу Лонвеллина удовлетворили. Лонвеллин и его личный врач отправились на Этлу-Больную, где впоследствии Лонвеллин погиб. В то время все думали, что вирус-целитель погиб вместе со своим хозяином-пациентом. Такой точки зрения придерживались диагносты на тот день, когда было принято решение отправить «Ргабвар» на Этлу в надежде найти объяснение тому, что всю жизнь происходило с Хьюлиттом и случилось с Морредет.

Но теперь мы знаем – Лонвеллин предвидел возможность собственной гибели. – Приликла по очереди оглядел всех присутствующих. – И он решил сохранить жизнь своему разумному симбионту. Общение Лонвеллина с вирусом-целителем носило ограниченный характер, однако я думаю, что известие о ядерном взрыве побудило Лонвеллина изгнать вирус из своего тела и поместить в спасательный контейнер, который был затем помещен в спасательный снаряд. Контейнер был оборудован реле времени – часами, заведенными на сто лет спустя катастрофы, – наверное, Лонвеллин надеялся, что к этому времени будет покончено и с войной, и с местной ксенофобией. Но, видимо, ядерный взрыв произошел через несколько секунд после старта спасательного снаряда, и снаряд получил повреждение, а вирус был выпущен на волю раньше времени, когда на контейнер упал свалившийся с дерева ребенок.

– Так вот что со мной произошло, – ошарашенно вымолвил Хьюлитт. От чувства облегчения, вызванного тем, что наконец-то найдено объяснение его так называемой ипохондрии, он громко рассмеялся.

– Так вы хотите сказать, что я заразился не болезнью, а... каким-то треклятым... доктором?!