Последний алхимик - Юрий Корчевский Страница 53

Он уселся на табурет. Опыт теперь можно смело повторить перед князем. Другой вопрос – а надо ли? В словах Безбородко, куда будет потрачено золото, он не сомневался. Если князь получит пуды, даже десятки или сотни пудов золота, вполне может часть пускать на личные нужды. Впрочем, имеет право, поскольку содержать лабораторию – затея не дешёвая. Но что после этого будет с самим Никитой? Исчезнет бесследно в подвале или всплывёт утопленником в низовьях Невы? Или станет вечным узником Петропавловской крепости, чьи казематы до сих пор не раскрыли всех своих тайн? Крепко подумать надо. Ни мажордому, ни слугам и князю Никита о полученном философском камне и золоте говорить не стал. Надо просчитать все возможные варианты, подготовить запасной. Не так просто, учитывая непредсказуемый характер канцлера.

Поужинал. Мажордом обратил внимание, что Никита сегодня рассеян. То задумывался, держа вилку, то брал кружку с чаем, да так и сидел.

– Случилось что? Помочь? – участливо осведомился он.

– Мысли одолевают, надо кое-что в опытах менять, – ответил Никита.

Мажордом посмотрел на него как на больного. Всё же учёные люди – как дети. Воистину, многие знания – многие печали. Никита в свою комнату прошёл, улёгся на постель. За окном завывал ветер, бросал пригоршни снега. В комнате уютно, а уснуть не может, бессонница, мысли разные в голову лезут. Неверное решение – и о Никите даже слуги вскоре забудут. Единственно, что в голову пришло – надо подстраховаться, а для этого верного человека в городе заиметь. Сложно, поскольку даже мало-мальски знакомых нет и свести знакомство невозможно, по пятам амбал бродит и обо всех контактах Никиты мажордому исправно докладывает. Да и познакомиться, как довериться, если на кону собственная жизнь? Или сделать тайник, что тоже не просто. Но мысль уже засела в голове. Где и как его соорудить, можно продумать. Перед тем как князю о философском камне и полученном золоте сообщить, спрятать в тайник алмаз князя. Если что-то не так пойдёт, князь алмаза лишится, а с ним и звания Великого магистра. Утешение слабое – алмаз в обмен на собственную жизнь, но это лучше, чем ничего. И обязательно эликсир сделать, от которого сгорают, и небольшую склянку при себе иметь. Если слуги по приказу князя накинутся, чтобы связать, их облить, а потом и самому сгореть, в пепел обратиться. Лучше быстрая смерть, чем мучения в подвале пыток. После пребывания в Разбойном приказе Никита не хотел вновь попасть в узилище. Но сейчас зима, в парке при даче тайник не устроишь, земля мёрзлая. После размышлений решил – в подвале. Даже не в подвале, а подземном ходе, ведущем из Невы в подвал. Часть хода залита водой, и в сам ход можно заплыть на лодке, даже причал есть, у которого всегда небольшой ялик стоит, вмещающий двух человек. Видимо, для тайных сношений, для гостей, визит которых на дачу должен остаться тайной. Вторая половина хода, уже ведущая в подвал, сухопутная. Никита ход решил обследовать, тем более крепкая дубовая дверь, окованная полосами бронзы, закрывалась на запор изнутри, замка не имела, видимо, для быстрого покидания дома. Заглядывал он туда один раз из интереса. Сумрачно, лишь вдали свет, в конце туннеля. Сыро, вода грязная, как во всей реке. А сейчас, по холодам, там лёд, а ялик на причале лежит, для пущей сохранности.

На следующий день Никита, как в подвал спустился, поработал немного, а затем, прихватив факел, открыл крепкий запор, вышел в подземный ход. Сверху сосульки свисали, холодно. А тулуп или другую верхнюю одежду из дома брать нельзя, мажордом сразу догадается – для чего. Со стороны Невы вход в туннель железной решёткой закрыт, подъёмный незамысловатый механизм в виде лебёдки на причале установлен. Но Никите он без надобности. Стал при свете факела стены обследовать, сложенные из природного нетёсаного камня. Пришлось возвращаться в лабораторию, брать нож. С его помощью работа быстрее пошла. Вводил лезвие между камнями, пробовал покачать. Нудно, а ускорить нельзя. Времени ушло много, но один камень шевелился. Раствору строители пожалели или невская вода своё дело сделала? Камень почти льда касался. Придёт лето, начнутся ветра, наводнения, камень под воду уходить будет. Однако ни для золота, ни для алмаза вода вреда не нанесёт. С трудом камень раскачал ножом, вытащил. За ним промёрзшая земля, но не каменной плотности. Ножом землю расковырял, сделал углубление в футбольный мяч размером. Руки замёрзли, почти чувствительность потеряли. Вернувшись в лабораторию, взял кусок материи, бывшее свинцовое, а ныне золотое ядро. В туннеле золотой шар в углубление вложил, вернул на место камень. Осмотрел тщательно, но никаких следов не обнаружил. На камне ножом царапину сделал, чтобы потом долго не искать. В тряпицу всю землю собрал, донёс по льду до железной решётки, выбросил. Теперь ничего не говорило о тайнике. Двери за собой запер, в лаборатории руки отмыл, вычистив под ногтями. Вот теперь порядок. Смешал растворы, чтобы запах посильнее был. Когда из подвала дверь на лестницу открываешь, лёгким сквозняком запахи на первый этаж попадают. Надо видимость утренней работы создать. Зато настроение появилось, ел в обед с аппетитом. Мажордом изменения в поведении Никиты заметил.

– Неуж ладится?

– Сглазить боюсь, – отмахнулся Никита.

– Завтра суббота, князь пожалует. Хорошо бы благодетеля успехами порадовать!

И смотрит хитро. Никита завтра Безбородко решил рассказать о полученном философском камне, мутации свинца в золото.