Посланник - Иван Булавин Страница 51

—Ну, ты варвар,— сказал он, но посмотрел на меня с уважением.

—Ещё какой,— я не стал спорить.— Вставай уже, пойдём остальных спасать.

Остальных мы нашли на позициях. Винокур свернулся калачиком на дне окопа. Ему, видимо, в силу большего расстояния, досталось меньше. По крайней мере, когда мы подошли, он самостоятельно открыл глаза и сдавленным голосом выдал длиннющую матерную тираду, смысл которой сводился к тому, что Железяка — старый мудак, гораздый загребать жар чужими руками, который нас кинул под молотки, ничего не объяснив. Тут он, надо сказать, был несправедлив, поскольку Решетов как раз всё объяснил, умолчав, разве что, о масштабе проблемы, а на риск мы пошли осознанно, ради своих корыстных интересов.

Немой пострадал чуть сильнее, поскольку дальнобойность его оружия предполагала меньшую дистанцию боя. Он тоже с трудом пришёл в себя, а глаза были такие же красные, как у Башкина. Правда он, в отличие от Винокура, своё состояние никак не комментировал.

Коростин тоже оклемался сам, выслушал мой короткий доклад и, удовлетворённо кивнув, стал отряхиваться от грязи, куда упал после пси-удара. Меньше всех пострадала Марина, но она и находилась далеко, с головой всё было в порядке, а последствия удара свелись к кратковременной потере сознания и ссадине на щеке, которую она получила при падении с дерева. Девушка, как ни странно, придя в себя, первым делом поинтересовалась сохранностью оптики на винтовке, мол, дядя Ефим мне её под честное слово дал, а я… Такое отношение к оружию было, безусловно, похвальным.

В итоге, мы впятером собрались у трупа Пасечника, Башкин тут же занялся осмотром, а мы совещались, как быть дальше.

—После такого с Железяки причитается,— заявил Коростин.

—Ещё как,— хрипло отозвался Винокур.— За такое полцарства отдать надо.

—Нам вообще, что от него требуется?— уточнил я.— Ну, кроме артефактов.

—Денег точно возьмём,— сказал Винокур.— Не двадцать, но по тысяче на рыло точно.

—Деньги — это хорошо,— согласился инженер,— но основной бонус тут — политическое влияние.

Немой, не имея возможности переспросить, уставился на него непонимающим взглядом.

—Ну, смотрите,— начал объяснять инженер,— на юго-запад отсюда лежали земли, куда зайти могли только военные и только большими силами. Те, кто там правил, или напрямую служили Пасечнику, или признавали его старшинство и платили дань. Говорят, он при желании мог выставить целую армию в тысячу стволов, да ещё с техникой и тяжёлым оружием. В ближайшие пару месяцев следует ожидать дележа власти, но человека с таким авторитетом и способностями больше нет, а потому всё вернётся к тому, что было.

—Каждый да держит вотчину свою,— пробубнил учёный, продолжая осматривать труп.

—Типа того,— согласился Коростин.— Стало быть, места эти снова станут относительно мирными, что даёт возможность путешествий вглубь диких территорий.

—Буду рад, если мне расскажут, куда и зачем ещё нужно ехать,— сообщил ему я.

—Чуть позже объясню, тем более что я пока не всё знаю,— он поглядел на учёного, который расстёгивал рубашку на мёртвом.— Ты его вскрывать собрался?

—Что? Нет, вскрывать необходимости нет, а вот…— он распахнул рубашку на трупе,— посмотрите сами.

На груди у мёртвого Пасечника, как раз напротив сердца, располагался странный знак. Татуировка или клеймо. Две полосы наискосок, снизу полумесяц, а сверху ветка неизвестного растения. И всё это вписано в восьмиконечную звезду.

—И что это значит?— спросил Винокур.

—Есть информация из мутных источников,— Башкин даже голос понизил,— источники очень мутные, подтверждения нет, но кое-что указывает…

—Короче!— оборвал его я.

—Это знак королевы.

—И?— не понял я.

—Что и?— огрызнулся он.— Сказал, что знаю, выводы делайте сами. Знак этот можно перевести, как «личный раб королевы».

—Выводы?— спросил Коростин.— Ну, можно и выводы сделать. Королеву убили (если убили) три года назад. Так?

—Угу,— кивнул Винокур.

—А Пасечник в своей ипостаси неубиваемого колдуна заявил о себе тогда же.

—Насколько знаю, чуть позже, примерно через полгода. Ну, или просто информация об этом запоздала,— объяснил учёный.— Но мысль верная, магия такой силы вообще никогда раньше у людей не встречалась. Это не банальный заговор от пуль, которого хватает на пару автоматных очередей, это сверхспособности, выданные лично ему. Кем? А кто у нас самый главный колдун?

—Итого имеем,— сказал я.— Мы только что завалили мега колдуна, получившего свои способности от королевы, которая в области магии была где-то на уровне бога. Если эта самая королева мертва, на что я очень надеюсь, то всё отлично. Если же она жива, то нас всех ждут проблемы. Или нет?

—Думаю, что уничтожение твари такого уровня, как ни крути, пойдёт на пользу нам и во вред им,— добавил Башкин, оставивший труп в покое и теперь протиравший руки спиртовой салфеткой.— А насчёт королевы, как это ни прискорбно, но она, скорее всего, жива. Насколько мне известно, передача магии невозможна иным путём, как через амулет. Чтобы человек мог подобное вытворять, ему нужно при себе держать накопитель. У него ничего нет, даже карманы пустые. Следовательно…

—Что?— спросили мы хором, даже Немой вопросительно взглянул.

—Это не его магия, он напрямую использовал силу своей богини, стало быть, она жива, но, либо тяжело ранена, либо находится очень далеко. Возможно, и не очень, поскольку у нас снова активизировались писаные сектанты.

—Тогда советую закончить все дела, и поскорее доложить обо всём кому следует,— сделал я окончательный вывод.— А пока предлагаю валить отсюда, пока кто-то нехороший не нагрянул, потому как из нас сейчас плохие бойцы.

Это моё предложение было единогласно принято, мы, всей своей инвалидной толпой, отправились к спрятанной в нескольких километрах машине. За руль пришлось сесть мне, как наименее пострадавшему. Теперь самое время явиться к Решетову и потребовать платы. А в качестве аванса неплохо бы отоспаться. По пути возникла мысль о подтверждении нашего подвига, например, Винокур высказал мысль, что стоило бы прихватить труп, ну, или, хотя бы, его голову. В итоге мы решили, что смерть такого персонажа незамеченной точно не останется, а потому и доказывать никому ничего не нужно. Собственно, так и вышло.