Электрическое королевство - Дэвид Арнольд Страница 50

Придя к выводу, что безопаснее продолжить путь пешком, они легли. Гарри устроился рядом с Нико, а она достала ручку и сделала на руке очередную пометку. Кит задумался: каково было бы, оставь его Дакота перед смертью какое-нибудь поручение? Хорошо, ведь у него осталась бы связь с ней. И не хорошо, потому что задание он мог провалить.

– Эй. – Кит приподнялся на локте, заметив кое-что. – А чего это вы двое так далеко друг от друга?

– Кто? – спросил Леннон, а Нико одновременно с ним:

– Что?

– Ну, это, смотрите, – Кит указал на Леннона, лежавшего в спальнике у указателя с ярлычком «СИЛЬНЫЕ ЖЕНЩИНЫ», – ты тут. А Нико, – он указал на Нико, лежавшую на шесть рядов дальше, у указателя «ДЛЯ ТЕЛА, УМА И ДУХА», – во-о-он где.

Прошло целых четыре секунды тишины, прежде чем Леннон ответил:

– Нико, у тебя еще остались в запасе уморительные анекдоты?

– Все это место в нашем распоряжении. – Кит широко раскинул руки. – Это же миниатюрный мир, и я говорю…

– Заходит, значит, мартышка в понтовый ресторан, – начала Нико, – и просит картофельных чипсов.

– Ха, – посмеялся Леннон. – Смешно. Мартышка. Классика.

– Дружище, я еще не все. Короче, мартышка просит картофельных чипсов, а официант такой: «Чипсы не подаем и мартышек не обслуживаем, вали отсюда». Мартышка уходит, а назавтра приходит снова. «Приветики, есть картофельные чипсы?», а официант ей: «Нет, проваливай». И на третий день все повторяется: мартышка приходит и просит чипсов. Официант говорит: «Чипсов нет, мартышек не обслуживаем, а если снова придешь, я тебя за хвост к стене пришпилю». Мартышка уходит. На следующий день возвращается и вместо чипсов просит взаймы немного шпилек. Официант говорит, мол, нет у них шпилек, и тогда мартышка ему: «Круто. Значит, мне чипсов».

У Кита появилось новое любимое занятие: смеяться с друзьями в волшебной стране «МиК!».

лица в щупальцах

Позднее, когда смех давно уже стих, а мягкий трепещущий свет свечей (с ароматом старой книги) взял Кита за руку и подвел к грани глубокого, многообещающего сна…

– Нет ничего сильнее отсутствия, – прошептал Леннон. – Так говорила Джин.

Кит приподнял внезапно отяжелевшую голову и хотел спросить, долго ли еще ждать, пока Леннон перестанет говорить и заснет. Потому что одно дело смеяться с друзьями в волшебном книжном магазине и совсем другое – пытаться расшифровать их полуночные размышления вслух.

Но стоило Киту взглянуть на Леннона и прочесть в его глазах далекий и печальный взгляд, как он передумал спрашивать.

– Мудрая была твоя Джин. – Нико зевнула. – Как сова.

Внезапно Кит вспомнил одно мамино изречение, которое когда-то показалось ему не менее мудрым.

– Нельзя убивать, когда почти все живое и так стерто с лица земли. – Он улегся на спину и стал смотреть в потолок. – Так говорила моя Дакота. Вот почему мы были вегетарианцами. Зато теперь я постоянно ем мясо.

Нико сказала, что Дакота непременно поняла бы его, но, когда Кит спросил, откуда она это знает, Нико не нашлась с ответом.

– Я никогда не водил машину и не влюблялся, – сказал Леннон. – Даже ни одной лампочки не вкрутил. Думал, всего этого нет в моей жизни.

Миг тишины, потом Нико спросила:

– А теперь есть?

В ее голосе Кит услышал собственную усталость, и вот, уже когда он отдался славному свободному падению сна, Леннон заговорил снова:

– Ну, если чего-то нет, то и отсутствия его не чувствуешь.

Кит почти не слышал слов друга, взлетая по спирали к потолку еще одной струйкой среди тысяч других струек дыма с аутентичным ароматом старых книг – туда, где все вместе они, слова и дым, приняли форму лица самого грустного парня, какого только встречал в жизни Кит, того, кто точно понимал отсутствие чего-либо так, как Киту было не дано.

Уже засыпая, Кит произнес:

– Интересно, что стало с Эхо.