Товарищ пришелец - Андрей Загородний Страница 49

– Ну вот! Давно нас все эти чужие гадости не посещали, – проворчал Титов, вставая.

Остальные тоже вскочили. Но без особой паники, уже попривыкли к подобным чудесам.

– Отойдем в сторонку, – все-таки сказал Павел, – а то эта штуковина на нас наедет.

Словно уловив опасения сержанта запаса, пузырь мгновенно увеличился в размерах и ускорил движение. Вся компания бросилась врассыпную. Вышло так, что Павел с Катюшей оказались на берегу реки, остальные же, видимо, остались со стороны леса. Если, конечно, чужой мир ничего плохого с ними не сделал. Оставалось только смотреть и быть готовым при опасности прыгнуть в воду. Однако этого не потребовалось, на этот раз батальными сценами и не пахло, все скорее напоминало доброе фантастическое кино.

В тайгу вклинился фрагмент чужого города. Зрелище не предстало суперфутуристическим, подобным тем, которые рисуют на обложках фантастических изданий и снимают в голливудских сериалах. Скорее наоборот – самый обычный город, в котором легко различить где жилой дом, где магазин, а где школа. Чужеродность опознавалась скорее по мелочам. Другие пропорции, форма дверей, особенности переплетения оконных рам. Иначе посажены деревья, иначе выглядят ограждения у проезжей части. Сразу стало понятно, что создано это было совсем другой культурой – архитекторами и художниками, воспитанными на совершенно непривычных для землян основах.

По чужой улице шли двое мужчин. Общались они между собой несколько странно – жестикулировали лишь изредка, отрывочно. Павел заметил, что они не открывают ртов, ведут мысленный разговор. И жесты эти наверняка лишь дополнения к жестам ментальным, поэтому выглядят незаконченными и невнятными.

Приблизившись, они приветливо кивнули. В голове прозвучало обычное «здравствуйте». Нейтральное приветствие, видимо, в том мире обычай здороваться на улице с незнакомыми людьми не исчез вместе с образованием крупных городов… или же город был совсем маленьким? Не важно. Павел так же мысленно поздоровался и понял, что его услышали. Впрочем, никак не отреагировав на обычное, видимо, соблюдение норм вежливости. И тут же силуэты мужчин и город за их спинами начали таять.

– Катюша, почему мы видим все это? Это другой мир?

– Он возник здесь, и мы его видим.

– Но почему мы видим именно этот мир? Эти люди общались мысленно! И я их понял. Так же, как понимаю тебя. Может быть, это твой мир?

– Что именно ты уловил из их общения? – не спешила с ответом Катюша.

– Они со мной поздоровались, и я поздоровался в ответ…

– И только?

– Да. Я подумал, что они глухонемые… Нет?

– Нет.

– Так почему же не говорить вслух?

– Слишком много вопросов, Паша. Я же всего не знаю. Давай попробую ответить пока только на один. Да, скорее всего, это мой мир – родина моих родителей.

– Другими словами – твоя прародина.

Катюша кивнула.

– Но ты, наверное, не в первый раз его видишь? Почему же не вернулась туда?

– У меня бы не получилось. Невозможно уйти отсюда, оставаясь в пределах зоны обломков корабля. Меня еще в детстве учили, что так делать нельзя. Если бы попыталась уйти, то мог произойти катаклизм. Образовалась бы связь между нашими двумя мирами. Связь порвалась бы, конечно, но это могло привести к новой катастрофе и здесь, и там.

– Хорошо. Но почему твой мир возник именно сейчас? Они зовут тебя?

– Нет, Паша. Он возникает уже не впервые. Понимаешь, это не только из-за осколков. Это из-за нас тоже. Из-за аварии корабля нарушено равновесие, но миры-то притягиваем мы сами. Разве ты не заметил, что в тайге не больше поломанных деревьев, чем обычно? Не валяются скелеты динозавров или боевые машины инопланетных рас? Там, где нас нет, и миры не появляются. К тебе тянется то, что тебе близко. Ко мне – что мне. А тот страшный мир, устроивший пожар на базе, видимо, притянули мы все совместными усилиями…

– То есть ты видела свой мир много раз? Знаешь его?

– Видела и кое-что знаю.

– И хочешь туда вернуться?

– А вот этого я теперь уже не знаю.

Павлу стало тоскливо от мысли, что до конца путешествия остался день-другой, и что произойдет тогда – неизвестно. Он боялся за Катюшу, за ее жизнь. Но были и другие чувства. Если все обойдется и она пересечет границу злосчастной зоны, что дальше? Может быть, вернется туда, где все люди способны общаться мысленно?