Королевская кровь. Чужие боги - Ирина Котова Страница 49

Тело, поначалу занывшее, закричавшее, что не выдержит больше нагрузки, уже разогрелось, стало гибким. Тротт берег ее, допуская лишь небольшие уколы, однако на его теле уже кровоточили три пореза – Алина больше не боялась сделать больно. Ей нравилось, как он улыбается, когда ее нож достает его. Как ярче сияют его глаза.

– Блок крылом! Ниже наклон корпуса! Иначе теряешь в скорости!

Чувствительный укол в плечо – наказание за слабый блок. Но и ей почти удалось достать бедро Тротта – однако он успел перехватить ее за запястье, выкрутить, заставляя выронить нож, и прижал к себе спиной, на секунду касаясь лезвием шеи и тут же отпуская его.

Но не ее.

Руки у него были горячими и тело тоже. И дыхание. Темные бархатные тени словно сгустились вокруг, и Алина коснулась пересохших губ языком.

– Поняла? – проговорил он, все еще сжимая ее руку, зажатую между ними. Не больно. Пошевелись – и отпустит. – Если бы сразу наклонилась ниже, я бы не успел перехватить.

– Все равно бы успел, – прошептала она, улыбаясь. Пока он не видит. И Тротт наконец-то разжал руки, позволяя ей отойти и снова встать напротив.

Он смотрел с удовольствием и одобрением. Щурился слегка – словно пытаясь понять, о чем она думает.

– Я еще не устала, – предупредила Алина, чуть склоняясь и сжимая нож, хотя живот уже ныл с утроенной силой, и место укола дергало, и ноги подрагивали, и сердце частило так, что отдавалось в висках.

Тротт иронично дернул губами, отзеркаливая ее позу, и она бросилась вперед. Еще несколько минут сдавленных выдохов, азарта, замахов и падений на землю, прикосновений и блоков, запаха крови и мужского пота – и принцесса каким-то чудом, склонившись и проскользнув под рукой лорда Макса, ухитрилась, поднявшись почти вплотную к нему, поставить подножку. Он повалился на землю, в процессе развернувшись на бок, зацепив Алину крылом и утянув за собой.

Падение смягчилось его крылом, и принцесса, строго уяснившая, что нужно бороться до конца, повернулась к спутнику и крепко приложила его коленом в живот – отчего Тротт с коротким то ли стоном, то ли смешком перекатился на спину вместе с ней.

Пятая Рудлог торжествующе держала нож у шеи наставника, сидя верхом и прижимая его крыло к земле ладонью. Она понимала, что он может вывернуться, – но все равно была безумно горда и улыбалась, тяжело дыша.

– Кажется, я победила, профессор, – звонко резюмировала она.

– Определенно, – согласился он сипло. И слегка двинул головой, словно желая потереться щекой об ее руку, сжимающую нож. От этого движения губы ее пересохли еще сильнее, и по телу знакомо плеснуло мягкой чувственной волной. Радужки Тротта вдруг превратились в тонкие зеленоватые кольца с огромными черными зрачками посередине, и он аккуратно отвел нож в сторону, повернул голову, глядя куда-то вниз, и задумчиво, почти медитативно провел костяшками пальцев по колену принцессы, прижатому к нему. И так же неспешно вернул взгляд обратно и посмотрел на ее губы.

Алина затаила дыхание. Сердце колотилось сильнее, чем во время поединка.

– Вам лучше встать, – сказал лорд Макс тихо. Он был возбужден. Теперь Алина знала, как это ощущается.

– Кажется, я не хочу, – прошептала она, и он усмехнулся, кинув взгляд в сторону Четери. Алина тут же ощутила яркий запах печеных грибов и жареного мяса, вспомнила о том, что они не одни, а затем про Матвея – и зажмурилась. Было стыдно – но глаза она закрыла не только поэтому. Ей не хотелось делить ни с кем этот момент.

Она пошевелилась. Тело, словно очнувшись, начало ломить, живот заныл. И Тротт, уловив перемену ее настроения, перекатился вместе с ней и поднялся сам, оставив ее лежать на траве и трухе от папоротниковых листьев.

Четери так же мурлыкал песню, освежевывая ящера и глядя в костер. Но щеки Алины все равно пылали. Тротт, стоя спиной к ней, отряхивал одежду.

– Мне точно нужно умыться, – пробормотала она и застенчиво постучала пятками по мягкой трухе.

– Четери вас проводит, – отозвался он ровно, и принцесса обиженно заморгала. Но тут же разозлилась.

– Вы что же, меня боитесь, лорд Тротт?

– Безусловно, – сказал он мягко и повернулся. – Моя гордость ранена. Я еще долго не отойду от вашей победы, Алина.

Она сощурилась, садясь и пытаясь придумать что-то хлесткое, когда он позвал:

– Четери?

– А что Четери, – буркнул дракон смешливо, мгновенно переставая петь и поднимаясь. – Я-то провожу. Но ты смотри, ужин нам не сожги… от раненой гордости.

Дракон двигался по лесу легко и неслышно, будто не бежал целый день, и явно придерживал шаг, чтобы принцесса не отставала.

Он не выпускал спутницу из поля зрения и молчал, но молчание было доброжелательным и совсем не насмешливым. И Алина, все еще взбудораженная, но постепенно остывающая, была за это благодарна: смущение оттого, что он все слышал и наблюдал, мешалось с досадой – ведь не будь Четери рядом, возможно, что-то у нее и получилось бы, – и со стыдом за эту досаду, потому что Чет пришел помочь им, и с грустной злостью на лорда Макса, и с щемящей нежностью к нему же за его упрямство, и с усталостью, и с мыслями «видел ли Матвей?»… и если видел, то как быть и как забыть то, что он может видеть!

Слишком много эмоций, слишком – и Алина, запнувшись о какую-то корягу, закрыла глаза, сжала кулаки и тихо, глубоко вдохнула и выдохнула. Надо смотреть по сторонам, пусть даже Четери увидит и услышит любую опасность гораздо раньше нее. Нельзя отвлекаться.

– Н-ну почему он такой? – спросила она у спины Чета, когда под ногами уже зачавкало, запахло сыростью и послышался плеск воды.

Владыка с наслаждением умылся, попил из сложенных лодочкой рук, похвалил: «Отличная вода!» – и только потом поинтересовался:

– Какой?

– Упрямый, – проворчала Алина, тоже склоняясь и усиленно отмывая руки. Вода была тепловатой, словно нагрелась на солнце.

– Отличное качество для воина, – похвалил Четери.

– И для ученого, – еще унылее продолжила принцесса. – И д-для мага. И для…

– Я понял, понял, – торопливо прервал ее дракон. – Для всех отличное.

– Для мужа нет, – буркнула принцесса и почувствовала, как чудовищно краснеет.

– Ну, тут я не могу судить, – развеселился Чет, набиравший воду в добытое Максом «ведро». – Что, тяжела оказалась жизнь в замужестве?

– Да я большой разницы не вижу… – Алина смутилась еще сильнее, вздохнула и начала отирать пылающее лицо, плескать в него воду. Ей и хотелось поговорить, и жутко неловко было это делать с Четери.

– Я не знаю, что происходит, маленькая Рудлог, – серьезно проговорил дракон, аккуратно умостив емкость в мягкий мох, – но если могу помочь, скажи.

Алина поспешно замотала головой. Значит, Четери не знает. Значит, Матвей, даже если видел, не рассказал… ведь он бы ни за что не стал рассказывать! – и лорд Макс не поделился условием своего выживания.