Эмбрион. Поединок - Юрий Мори Страница 46

– Но и здесь, командир… – шепотом откликнулся Винни.

– Да слышу… Непонятно все.

В кустах впереди тем временем снова раздался звон. Колокольчик, вашу ж мать!

– Давай-ка на звук. Но очень медленно, Винни, и очень осторожно.

Среди зарослей идти согнувшись, чтобы голова ни в коем случае не высунулась сверху, довольно сложно. И от меча толку ноль – поди размахнись в такой позе. Кат только отводил им ветки, на большее и рассчитывать нечего.

Странный стеклянный звон раздался совсем близко, механический, неживой.

Ага… Вот и нашли, только от этого вопросов стало еще больше: крепко привязанные за горлышки к толстой ветке, рядом висели две маленькие – граммов по сто – пустые склянки. Они и звенели, когда долетал порыв ветра. Такие бутылочки Кат, да и Винни, много раз встречали в бывших аптеках. Вон, даже этикетки не до конца оборваны. Откуда они взялись в глухих зарослях на берегу Битюга – даже не загадка – настоящая тайна.

– Настойка боярышника! – почему-то очень громко сказал Винни. То ли от удивления, то ли решив, что бояться теперь нечего.

Его слова стали прямо-таки спусковым крючком: одна из бутылочек рассыпалась в пыль от меткого выстрела, запорошив осколками обоих сталкеров. Они, не сговариваясь, упали на снег. Винни выставил ствол автомата, пытаясь нащупать цель, но куда там – они и почти выпрямившись никого не видели, а уж от земли, из глубины зарослей…

– Пасут нас. Я же говорил! – зашептал Кат. – По лесу не пройдем. Обратно тоже вряд ли пустят, да и не надо нам туда. Остается река, но не по центру идти, а попробовать проползти вдоль берега, под кустами. Нам всего-то за поворот перебраться.

Одинокая бутылочка над головами сталкеров раскачивалась теперь беззвучно. Без напарницы особо не позвенишь, это как хлопок одной ладонью в пустоте. Но тут же второй выстрел разнес и ее.

– Пипец, командир… – отряхивая шапку, сказал Винни. – По реке тоже… Чревато. Как в тире будем.

С другого берега глухо бухнул выстрел. Знакомый звук, тогда при встрече со стаей волков такой же был. Там чудеса, там Леший бродит… Хорошо, но далековато, на помощь быстро не придет. Хотя кто сказал, что он так нужен им где-то рядом? Лишь бы стрелял.

– Винни! К реке! Быстрее… – прошипел Кат. Как же тяжело ползать со щитом, черти его раздери! И бросить жалко – какая-никакая защита. Протиснулся телом внутрь креплений, разместил сверху на спине, став похожим на зверя черепаху из старых книг, и пополз вперед, переваливаясь на кочках.

Второй сталкер хотел было поспорить, но – некогда. Начал продираться следом. То ли удивленный внезапной огневой поддержкой, то ли просто плюнувший на добычу невидимый стрелок молчал. Оно и к лучшему – вон бугры, прибрежные кочки, а между ними желоб спуска к реке. Кат соскользнул первым, откатился в сторону, чтобы падающий следом Винни не напоролся на его меч.

Затянутая до весны льдом река была прямо перед ними. Теперь главное – не вскочить на ноги по глупости, не высовываться из-под надежно прикрывающего их берега.

– Командир, не тормози! Поползли уже.

Куда деваться? Под свист ветра, старательно швырявшего хлопья снега в лицо, зарывшись в уже лежащей на бугорках льда белой сухой каше, они преодолели метров пятьдесят. Кат поглядывал назад и вбок. По крайней мере никого не видно на самом берегу, никто не пытается расстрелять их сверху в свое удовольствие. Вовремя все-таки Леший шуганул стрелка.

– В войне побеждает не самый сильный, – выплевывая снежинки, говорил Кат. – А самый умный. Надо обмануть противника. Если ты слаб, сделай вид, что силен. Если ты близко – сделай вид, что далеко.

Винни сзади спросил:

– Это ты все к чему?

– Это? Да к тому, что давай-ка мне автомат. Ты ползешь дальше с моей амуницией, а я тихонько поднимаюсь на берег и ищу эту сволочь. Тихо! Спорить будем потом. Я его в тылу не оставлю.

Винни громко засопел, собираясь что-то сказать, но не успел: описав дугу над прибрежными кустами, в паре метров перед ними упала защитного цвета вещица. Граната не граната, рассмотреть никто не успел. Кат резко уронил лицо в снег, словно вжимаясь, срастаясь всем телом с поверхностью.

Не помогло бы, но хоть что-то.

А вот нервы его друга были на пределе, не учел это командир. Винни вскочил на ноги, рванулся к середине реки, оборачиваясь на бегу лицом к берегу и вскидывая автомат. Если бы он видел цель, хорошая тактика, в упор бы расстрелял. Но сейчас – просто нервный срыв. Не более того.

Что бы ни упало на лед, оно не взорвалось. Кат, матерясь в голос на свою неуклюжесть, на прицепленный сзади трижды ненужный щит и оттянувшую все руки тяжесть меча, тоже поднялся на ноги, стремясь остановить Винни. Обратно его надо притащить и ползти дальше. Позиция у них проигрышная, на хрена геройствовать, спрашивается.

Он успел добежать до Винни и рвануть того за рукав вниз – падай, мол, придурок, – но друг вывернулся и попятился еще дальше к середине реки. Едва не упал, споткнувшись на невидимом под снегом наплыве на льду.

Но нет – уже поскользнувшись и падая, сообразил Кат, – не наплыв. Это же… проволока. Проволока?!..

На этой мысли перед ним, слегка заслоненный телом падающего Винни, лед на реке вспух фонтаном темной и какой-то маслянистой воды. Разлетелся разбитым снизу невидимым молотом, будто подводные боги рвались наружу. Показалось, что вспышка пламени была уже потом, что, конечно, не так: первой взорвалась мина почти под ногами друга, следом еще две, слева и справа, ближе к берегам, проделав общими усилиями черную борозду поперек русла почти от края до края. Бассейн обреченных.

Всего этого Кат уже не видел.

Его закинуло в воду, ударило, протащив мимо разорванного на части тела Винни, мимо тонущего топором автомата, за которым сверху следовал выгнувшийся дугой ремень. Утопило, рывком сунув под зубастый раскрошенный лед на краю внезапно появившейся полыньи. Отлетевший при взрыве меч валялся в стороне, темнея крестом наподобие разоренной могилы безвестного героя, чуть дальше остался рюкзак.

Еще оседали, падая с неба, куски льда, осыпая мелким крошевом кусты вокруг, как из зарослей на левом берегу, где оставался покинутый всеми пионерлагерь, выглянуло любопытное лицо. Замотанное шарфом так, что торчали одни глаза, оно поводило носом, разглядывая пролом во льду. На поверхности воды, медленно погружаясь в глубину, плавала оторванная рука.

– Да, неплохо! – сказал неведомый стрелок. – Зачищать некого, а патроны нынче дороги. Не в воду же лезть! Правда, еще один остался где-то… Ну и хер с ним, не успеет добежать.

Заросли сомкнулись за уходящим, ветки вверху вздрогнули, осыпаясь снежными облачками. Наступила тишина, в которой не было ничего от случившейся двойной смерти – шли люди, шли, и больше никуда не идут.

Обычное дело.

Леший не просто спешил. Он делал то, что никогда не позволял себе на людях, – перемещался гигантскими прыжками, ломая телом кусты, не боясь за защищенные очками глаза, но стараясь, чтобы особенно настырная ветка не проткнула ему шею. Времени не было. Отсчет шел на уже минус вторую минуту, а еще надо нырнуть. Или поздно?