Бессистемная отладка. Реабилитация - Тимофей Царенко Страница 44

В бане сторож стремительно трезвеет, но пропускает нас в комнату отдыха. Там я быстренько облачаюсь в свою одежду, оставив только шляпу, и засовываю пистолет в карман. Вытаскиваю Кошмарика из опустошенной кладовки, объясняю дальнейшую программу развлечений. Сначала мы будим Моргена:

– Филин! Пи…й отсюда нах!

– Морген, ты чего, классно же выгляжу!

– Я тебя боюсь!

– Я и сам себя боюсь, чуть не обосрался, в зеркало заглянув.

– Ты чего молчал, что оборотень, причем такой экзотический?

– А я разве не говорил?

– Нет! И вообще, с тебя миллион кредитов!

– За что?

– За мою травмированную психику!

– И на что они пойдут?

– Поездка на море, элитный бордель и дорогое спиртное!

– Во-первых… А хрен с тобой, бери. Только если я помню цены, это тебе лет пять непрерывного запоя в элитном борделе на берегу моря.

– Эм… Спасибо… – Морген был шокирован подобным подарком, хотя, видимо, сам еще не привык, что человек богатый.

– Ты мне лучше скажи, это как? – я протянул другу револьвер.

– О…ть…

– А в подробностях?

– Это вещь из «Потерянного Арканума», нового проекта корпорации, владеющей «Кругом Равновесия». Стартовала год назад. Мир в стиле стимпанка с элементами мистики и техномагии. Никаких файерболов, драконов и эльфов.

– А тут огнестрельного оружия нет?

– Паровые пушки есть, кто-то штучные аналоги мастерит. Но именно пороховых револьверов нет.

– А у нас, значит, есть…

– Я могу написать жалобу в администрацию.

– Попробуй. Ты вообще что задумал?

– Сейчас в таверне идет гулянье. Между прочим, мною оплаченное.

– И?

– Хочу разыграть народ.

– Тебя убьют!

– Мелочи. Зато сколько первозданного ужаса!

– Действительно, ужаса… Ты это, вот что лучше расскажи, ты вот эту свою форму как получил?

– Ну как, усилием воли, у меня такие особенности класса, могу выборочно тело менять.

– Сохрани настройки обязательно. Скоро конкурс будет на всякое творчество в игре. А как она для боя?

– Еще не пробовал.

– Обязательно испытай. И вот это еще. Ты же филин? Да?

– Ага. Ну и что?

– Почему ты не прилетел?

– Потому что я идиот, Морген. Идиот с богатым воображением!

Перед моим торжественным появлением Моргенханд занял в таверне самое удобное для съемки место и дал мне команду начинать представление.

Веселящиеся в таверне люди резко замолчали. Тишина обрушилась с неотвратимостью и неспешностью селевого потока. Сначала замолчали люди у входа, потом, обернувшись на исчезновение звуков, средние столики. Последними замолкла пара пьяниц у барной стойки.

В зал вошел незнакомец. Фигуру его закрывал черный кожаный плащ, лицо прятали полы шляпы.

Резала глаза одна несуразность: черная, тонкая, будто обожженная рука сжимала сплетенные в косу волосы, на которых болталась оторванная голова, из обрубка шеи на пол капала какая-то жидкость. Кровь?

Когда все взгляды скрестились на незнакомце, над которым не висело никакого обозначения, словно он был такой же частью мира, как камень у дороги, как порыв ветра или грозовое облако, он рассмеялся. Рассмеялся и поднял голову. Маска, подумали те, кто еще не был отравлен страхом. Но и они потеряли возможность связно мыслить, осознав, что птичий клюв, полыхающие холодным желтым огнем глаза и заросшее короткими перьями лицо – не плод труда неизвестного скульптора, а творенье безумных богов. Истинное лицо ночного визитера. Смех перешел в глухой клекот и резко оборвался. И тут голова в руке незнакомца раскрыла светящиеся зеленым глаза. Из шеи, словно бутон неизвестного цветка, раскрылись восемь огромных паучьих лап, а рот оскалился двумя рядами острых треугольных зубов. Тишину разорвал крик из зала.

– Господин! Господин!

Через толпу игроков, заполнивших в этот час зал таверны, пробился низенький, толстый, лысый мужчина в бесформенном балахоне, украшенном непонятными знаками. В этой толпе статных красавцев и красавиц, блистающих нарядами и доспехами, он смотрелся вызывающе инородно, словно кусок запыленного гранита в шкатулке драгоценных камней. Мужчина упал на колени перед незнакомцем.

– Позвольте служить вам, Господин!

Фигура в плаще вытянула вперед правую руку, и люди в зале смогли рассмотреть птичью лапу, на концах тонких пальцев блеснули обсидианом острые когти. Мужчина почтительно коснулся губами протянутой руки.

– Я принимаю твою службу и твою душу, раб!

Незнакомец окинул взглядом скованную ужасом толпу. Отравляя каждого, кто заглянул ему в глаза, липким, лишающим сил и воли ядом страха.

– Чума! Чума грядет и скоро расправит свои крылья над миром! Готовьтесь!

Дверь таверны хлопнула, ночь забрала странного визитера и жреца в темном балахоне, оставив только страх и обреченное ожидание.