Бесконечная жизнь майора Кафкина - Александр Шушеньков Страница 43

Все люди были просканированы, оцифрованы, продублированы в специализированных программах, и личности их, математически преобразованные в тело-голограммы, через финишные интерфейсы выведены в невидимое информационное Х-пространство.

Сбылась многотысячелетняя мечта страдающих гомо-сапиенсов: понятие физиологического конца стало абсолютно условным, поскольку био-, химические или физические опасности больше не властвовали над людьми. Да и как, скажите на милость, властвовать им, проклятым, если человек утратил былые свои немочи, связанные с плотской сутью, и стал не материальной субстанцией, а невидимым сгустком информации?

Освободившись от биологических тел, люди, естественно, утратили и половые различия. Они сохранили свои прежние имена-фамилии, но теперь уже не страдали от прежних гормональных проблем.

Наступила всеобщая благодать. На планете, как и раньше, цвели растения, плодились и размножались животные и насекомые, в небе рыскали птицы, а в водах предавались бытию разноликие водяные твари. В населенных пунктах по-прежнему присутствовали как памятники архитектуры и искусства, так и обычные здания. Люди продолжали обитать на Земле и жить в своих прежних квартирах-домах, но – незримо. Любопытно, что основными живыми обитателями этих населенных пунктов стали вороны и кошки.

Развитие компьютерных и биологических технологий, овладение солнечными энергоресурсами, создание самосовершенствующихся программ-ботов, производство интеллектуальных роботов – все это позволило в итоге сделать новых людей неуязвимыми практически к любым ударам материи. При этом они продолжали иметь возможности для творческо-интеллектуальной деятельности; им, как и раньше, доступно было получение удовольствия от чтения литературы, созерцания картин и просмотра кинофильмов, путешествий куда угодно со скоростью света.

Для любителей продолжали функционировать все художественные галереи и многочисленные музеи, а их рабочее состояние поддерживалось специализированными роботами-слугами. Человек мог и сам рисовать картины или, например, создавать музыку с помощью автономных механических «рук», подключаемых к компьютерам.

Ненужные более тела утилизировались, а для жизнедеятельности сверхлюдей была создана Великая Система. У истоков превращения просто людей в тело-голограммы стоял выдающийся математик, бывший директор российского Федерального института математического моделирования и нынешний научный руководитель мюнхенской Академии Третьего тысячелетия Семен Моисеевич Сатановский. Он первым опробовал методику Х-перехода на себе.

Опробовать-то опробовал, но первым и спохватился: что ж такое вышло? Теперь не только желудку удовольствие не доставишь, но и… Какой, например, может быть нудизм у бестелесного существа? Почему было об этом заранее не подумать?! Сколько новых проблем навалилось при бестелесности! Даже такая простая штука: как теперь идентифицировать человека, если исчезли половые принадлежности? Он? Она? Оно? Страшное дело: в счастливом бессмертном будущем сломалась традиционная грамматика, и бедным лингвистам пришлось ломать эфемерные головы над простым вопросом: в какой форме обращаться к собеседнику… Собеседнице?

По́левое существование людей обеспечивалось компьютерами и генераторами, питаемыми напрямую от Солнца; поддерживалось же все хозяйство расторопными интеллектуализированными роботами.

Те функционировали, руководствуясь базовой программой развития «Скрижаль», главным принципом которой была забота о Великой Системе. Роботы под незримым руководством людей не только обслуживали ее и нажимали на кнопки, но и занимались производством оборудования, разработкой полезных ископаемых, обслуживанием наземного, водного и воздушного транспорта, поддержанием органической жизни на Земле и общественного порядка в своей робото-среде, производством новых моделей и ремонтом собственных механизмов.

О людях, которые воздействовали на их сенсоры силовыми полями, роботы, разумеется, не имели представления. Созданные для обслуживания, они должны были просто честно исполнять свой рабочий долг.

То же самое касалось и компьютерных программ, но с ними была определенная сложность. Эти интеллектуальные помощники, оцифровав людей, хранили на серверах и в Интернете всю информацию об их личностях и были более информированными, чем роботы. Прикладные программы-хранители поддерживали интеллектуальный потенциал человечества, но во Всемирной паутине давно уже начался мертворожденный эволюционный процесс: бесчисленное множество программ-утилит, наделенных алгоритмом саморазвития, плодились и размножались в Интернете лавинообразно и, к сожалению, неконтролируемо.

…Они беседовали в живописном местечке вблизи Северного моря уже несколько часов. Впрочем, «беседовали» – это не совсем точное слово. Трудно представить, как можно беседовать, не имея ни языка, ни ушей. Да и вообще ничего не иметь в привычном понимании. Информационное Х-поле, которое и не увидишь, и не потрогаешь.

Говорящие пустоты? Нет! Личности двадцать третьего века, извольте уважать! Ну и пусть обычный человек прошлого – хоть неандерталец, хоть, прости господи, австралопитек, хоть Аристотель или Эйнштейн – ни черта их не разглядят; а Ньютон, тот вообще плюнет на пол, разотрет да пошлет куда подальше…

Мудрейший Декарт сказал: Cogito ergo sum. А коли мыслит полевая структура, стало быть, она существует! Человек, то есть разумный информсгусток, – это звучит гордо!

Итак, хоть они и не имели языков и ушей, но общались интенсивно. И порой даже темпераментно. Причем, что интересно: академик Семен Моисеевич Сатановский и мюнхенский управроб первой категории Эмма Моргенштерн пользовались словами и оборотами, смысл которых и самим им давался иногда с трудом.

– Не к этому я стремился, Эмма, ох, не к этому, – озабоченно нашептывал в невидимое ухо собеседника Сатановский. – Я с коллегами мечтал об освобождении тела от оков смерти, о раскрепощении, простите за высокий слог, души! А что мы получили, спрашиваю я вас? А?

– Да, что мы получили?

– Тюрьму! Вечную темницу, вот что! Вы, конечно, человек еще молодой, вам жить да надеяться. Считайте, что вам еще повезло хоть немного пощупать себя настоящим человеком: с телом, с кровью и кожей. Эх, дед-то ваш, Олег Розе, в молодости, в людском натуральном обличье, парень был хоть куда! Помню, как мы с ним летели на IX Международный футурологический конгресс. Какие были времена, какие коктейльчики пили!

Сатановский огорченно вздохнул, вернее, изобразил вздох, так как ни носа, ни легких не имел, и продолжил:

– Я, благодаря ему, можно сказать, встал на путь духовного освобождения плоти, с ее, разумеется, сохранением; плюнул было на свои исследования дурацкие и зажил, как и должен жить нормальный человек. Солнце, воздух и вода нам товарищи всегда!

– Понимаю, – попытался подыграть собеседнику Эмма Моргенштерн.

– Ну, конечно, «понимаете», – желчно отреагировал Сатановский. – Все было замечательно, и конгресс этот я побоку пустил, и в Россию к жене не стал возвращаться. Даже фамилию поменял принципиально на противоположную, чтобы, так сказать, новую жизнь начать.