Четыре танкиста. От Днепра до Атлантики - Валерий Большаков Страница 43

Румыния.

15 апреля 1944 года

На Московской конференции Геша не присутствовал, но с итогами ознакомился на другой же день.

Сталин и Рузвельт договорились о разделе Германии на пять государств, что привело американского президента в самое благодушное настроение, поэтому прибалтийский вопрос вообще не поднимался, а границы Польши решили провести по минимуму, лишая пшеков выхода к морю.

Репнин помнил, что в его реальности Сталин настаивал на том, чтобы разделить Германию пополам, на западную и восточную части – так появились ФРГ и ГДР. Но это была вынужденная мера – Иосиф Виссарионович прекрасно понимал, что у Красной Армии не хватит сил, а главное – времени, чтобы оккупировать всю территорию Германии. Сейчас же ситуация была иной – были силы, стало быть, и времени хватит.

Союзники договорились, что советские войска не станут пересекать границу Франции или Италии, Великобританию и вовсе обошли молчанием. Однако что касается итальянских дел, Молотов добился того, чтобы Ливию и Додеканезские острова передали под опеку СССР (говорят, что Бевину, министру иностранных дел Англии, когда он узнал об этом, стало плохо – он кричал: «Это шок, шок! Шок, шок! Никогда русских там не было!»).

Рузвельта весьма заинтересовал вариант развития войны на Тихом океане, при котором надо было уступить Японии часть ранее захваченных самураями островов – Каролинских, Маршалловых, Соломоновых, – и тем самым положить конец боевым действиям. Причем не дожидаясь разгрома Гитлера, а уже сейчас, в этом году. В ведомстве Молотова готовилась важная миссия, чтобы обсудить это предложение, а также прозондировать почву насчет передачи Маньчжурии Советскому Союзу. Надо было подойти к этому вопросу очень тонко и сделать так, чтобы японцы сами поняли: не отдадите по-хорошему – отберем по-плохому. И тогда бонуса вроде Южного Сахалина не ждите – и его отнимем.

Разумеется, не стоило сбрасывать со счетов Чан Кайши, но на генералиссимуса имелось сильнодействующее средство по имени Мао Цзэдун.

На второй день работы конференции Рузвельт и Сталин подписали целую кипу документов, резко расширявшую помощь по линии ленд-лиза и не только – раз уж не открываете второй фронт, то помогайте деньгами и технологиями.

В принципе, Геша тоже времени не терял. Выспавшись в своей квартире, он окунулся в дела танкостроительные – обратно на фронт Репнин отправился в вагоне литерного поезда, тащившего двадцать платформ с новыми танками «Т-43М».

1-я гвардейская танковая бригада находилась в Брашове – воротах Трансильвании. Трансильвания – это латинское название, если перевести его на русский, получится «Залесье».

Горы и леса, замки и городишки в «Залесье» уже полвека щекотали нервы европейцам – здешние глухие места казались окутанными зловещими тайнами, истинным прибежищем вампиров и прочей нечисти.

Разумеется, никакой Дракула не был страшен танкам, но вот засады и немецкие укрепления в ущельях и на перевалах… Этого следовало опасаться. Ни единого шоссе в Трансильвании не было, однако весенняя распутица пугала не слишком – у здешних грунтовых дорог было каменистое основание. Даже легковушка не забуксует, что уж говорить о бронетехнике.

Брашов Репнину понравился, особенно его готические кварталы и Черная церковь – сразу Средневековьем запахло.

Танкисты расположились за городом, и местные жители быстро к русским привыкли – настороженность прошла на второй день. Гвардейцы живо распробовали местную брынзу и очень даже неплохие вина.

А когда Геша привел двадцать новеньких танков, встречать его явилась вся бригада. Бедный, Борзых и Федотов шли в первых рядах.

– Привет, мужики! – крикнул Репнин, вылезая из люка. – Принимай технику! Это первая партия. Свои танки оставим ребятам из бригады Бурды и пересядем на новые, потому как пойдем впереди.

– А чего это за коробки? – удивился Заскалько, касаясь контейнера ДЗ. «Коробки» усеивали корпус танка и башню.

– Это динамическая защита, такие вот ее элементы. Против кумулятивных и прочих снарядов. Попадает снаряд в эту самую «коробку», а внутри у нее взрывчатка – и контейнер взрывается навстречу боеприпасу! Понимаете? Снаряд в распыл, а броня под контейнером – целехонька.

– Сила! – оценил новшество Иваныч. – А это просто щит от той же гадости?

Он похлопал по противокумулятивному экрану, прикрывавшему МТО.

– Да, но это дело известное. Немцы, вон, тоже танки свои обвешивают такими экранами. Помогает. Сейчас я вам кое-что покажу… Кочетков! Тебе подарки!

Дав отмашку, Репнин добился того, что «Студебеккер», сопровождавший танковую колонну, подкатил поближе. Геша залез в кузов и вынул из ящика свежеокрашенный гранатомет – узкую трубу с пистолетной рукояткой.

– Держи! Это РПГ-2, ручной противотанковый гранатомет.

– И чего с ним делать? – повертел оружие Кочетков.

– Стрелять! Вставляешь сюда гранату – кумулятивный боеприпас, кладешь на плечо, прицеливаешься… С полтораста метров пробьет даже лобовую броню «Фердинанда» – двести миллиметров насквозь!