Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная - Алекс Нагорный Страница 43

— А он разве зимой не замерзает? — я точно помнил, что он за полярным кругом.

— На один, иногда пару месяцев.

Я опять углубился в топографию.

— Господа, — Морозова, что-то вспомнила. — Я вот что, хотела у вас спросить. Откуда вы столько про нашу страну знаете?

@#$%&!!! &%@#!!! Спалились!!! Я посмотрел на Лерку. Она смотрела на меня, и в её глазах я прочитал всё те же @#$%&!!! &%@#!!! #№@&!!! Спалились!!!

— Предки у нас, знаете ли, отсюда. Вот и рассказывали, как кого на родину потянет, так тут и давай ностальгировать! — боже ж ты мой, ну, что я несу.

— Да! — подхватила «сестра». — Дедушка особенно. Тот как начнёт рассказывать…

— Карта у него тоже большая была. От прапрадеда осталась. Вот он нам всё время чего-нибудь на ней показывал, — полёт фантазии заканчивался.

— Родина, говорил, наша, — выручила подельница. — Историческая. Мол, все Малиновские отсюда вышли.

— Ага! — глупо поддакнул я.

Морозова смотрела на нас с нескрываемым интересом. Интересно, верит или нет?

— Так, значит, дедушка ваш был из Сибирии?

Мы переглянулись, и выиграли этим десяток таких нужных сейчас секунд. Потом Лерка первой заговорила. Медленно так, неуверенно:

— Да, нет, вроде бы… по-моему он как-то по-другому называл… Саш, ты не помнишь? Как-то по-другому ведь! — и она посмотрела на меня, типа, Ваш ход, сударь.

— Да-а… — я сделал вид, как будто вспоминаю. — О! — это, типа, вспомнил. — Россия!

Графиня удивлённо посмотрела на нас:

— Да, действительно наша страна так называлась раньше.

Я мысленно выдохнул.

— Но, только давно, — продолжала она. — Ещё до раскола. После войны.

Рано я расслабился, рано. Но наша гостья на этом не остановилась:

— А сколько лет вашему дедушке? Неужели он застал довоенные времена?

Бли-ин! А когда ж у них тут война-то была? Думай, голова, шапку куплю! Хорошо Лерка быстрей сообразила:

— Да, нет! Это не дед отсюда! Это его прапрадед! — молодец какая, прямо так бодрячком выпалила. — Малиновский Родион Константинович. Может, слышали?

— Нет, — ответила Морозова. — Навряд ли. Я ещё не такая старая.

Я её подколку поначалу даже и не понял, поэтому выдал:

— Деда как раз в его честь и назвали Родион Константинычем, — потом осознав свой нехилый перл залепетал: — Ну, это… назвали-то Родионом в честь прапрадеда, ну, а Константинычем… он и сам родился.

— Ну да! — иронически улыбаясь, покивала Ольга Павловна. — Всё понятно. Родионом в честь прапрадеда, а Константиновичем в честь прапраПРАдеда. Да, конечно. У нас тоже так делают.

— Саша! — повысила на меня голос Лерка. — Константинович он был, потому что его отца, нашего прадеда, назвали Константином в честь его прапрадеда!

— В смысле вашего прадеда назвали в честь его прапрадеда? Или прапрапрадеда? — Морозова, лиса хитрющая, всё уже давно поняла, просто глумится.

— Нашего прадеда назвали Константином, — с расстановкой начала объяснять Лерка. — В честь его деда, а того в честь его деда. А своего сына он назвал в честь своего отца. У нас так и было то Родион Константинович, то Константин Родионович. А когда Саша родился, то бабушка, говорят, ну сама-то я понятное дело помнить никак не могу. Так вот бабушка тогда и сказала, что хватит, мол уже, надо и по-другому как-то детей называть. Вот его и назвали Сашей. В смысле Александром! — она после такой пламенной речи аж выдохнула.

Морозова смотрела на нас не то что бы с недоверием… а хотя, может и с недоверием. И я решил открыть «семейную тайну». Собрался с духом, принял скорбное лицо и начал:

— Тебе, Лер, просто не говорил никто, поэтому ты и не знаешь, — и грустно как-то так умолк.

— Чего не знаю? — напряглась Лерка.

Я принял опечаленный вид:

— У наших родителей ещё один сын был. Старше меня. Только он маленьким умер. Вот его как раз Родионом и звали.

Лерка с выражением жестокой обиды на лице кинула мне «справедливый» упрёк:

— Что ж вы все раньше-то молчали?!

— Лер, да я сам только месяц назад и узнал!

— А бабушка?! Я же у неё спрашивала, почему раньше старшего сына всегда в честь его деда называли. А она засмеялась тогда и сказала, что тебя и так в честь деда назвали, только другого! — в её голосе было столько горечи, мне даже показалось, что она вот-вот заплачет.

— Так и мне она так же сказала, — я как мог «успокаивал» «сестру». — Это дядя Витя… его же тоже назвали в честь второго деда. Я у него в шутку тогда спросил, как бы звали их третьего с отцом брата. Вот он тогда и рассказал про Родиона…

— А мне почему не сказал? — вопрос был ко мне, в смысле, почему я не сказал.

— Он просил не говорить.

— Как у вас всё просто! Не говорить, и всё, как будто и не было! — Лерка вовсю «горевала». — Вот чувствовала я, что у нас в семье как будто что-то не договаривают! Секреты какие-то!

— Господа! — очень корректно прервала наши препирательства наша гостья. — Я, конечно, очень бы хотела расспросить вас про вашу замечательную родину, но вижу момент сейчас неподходящий. Так что позвольте мне откланяться. Завтра же, если вы не передумали ехать в город, я заеду за вами в десятом часу. Вы не возражаете?

— Да, конечно! — почти всхлипывая, произнесла Лерка. — Мы Вам очень благодарны, Ваше сиятельство! И просим Вас простить нам эту сцену, Ольга Павловна!

Если титулование «Ваше сиятельство» омрачило чело графини, то обращение по имени-отчеству вызвало благостную улыбку. Но вспомнив о трагической новости только что полученной Леркой, Морозова с участливым выражением на лице всё же откланялась и вышла.

Как только дверь за ней закрылась, я сразу правой рукой сделал «ЙЙЕССС!!!!!». А у Лерки на лице застыло выражение, которое бывает у людей, только что вывернувшихся из безвыходной ситуации, и всё ещё не осознавших этого.

— Она чё? Повелась? — шёпотом спросила подельница.

— Ну, ты так натурально переживала… — я развёл руками в знак признания её таланта актрисы.

— Ха-а-а-а! — Лерка ликовала.

Я облегчением плюхнулся на диван. Лерка радуясь, кружилась по комнате. Эйфория…

Пару-тройку минут мы ловили кайф. Нас потихоньку отпускало.

— Прикинь! — откружившись сказала соратница по приключениям. — Она когда спросила, откуда мы чё знаем, я думала ВСЁ! Абзац! С двумя ПЭ! — Лерка аж язык высунула от избытка эмоций. — Ещё и про Россию… сколько лет де-е-едушке? И тут ты такой! — изображая меня, она заговорила нарочитым басом: — Дедушка Константинычем родился!!!

От смеха у неё даже слёзы выступили. Я вспомнил свой конфуз и тоже расхохотался. Шёпотом, конечно.