Ярослав Умный. Первый князь Руси - Михаил Ланцов Страница 42

Панический ужас от ожидания кошмарной вони, что накроет городище по весне, сменилось облегчением, когда он стоял на берегу оврага и смотрел на мутные воды, что смывали останки людей. И думал. О разном. И о пруде. Почему-то именно в те минуты его голову посетила мысль о большом пруде, чтобы завести в нем хотя бы карасей и кормиться с него. А лучше карпов, если удастся их привезти из Италии или земель франков, где они в эти годы уже разводились. И можно не тут, а подыскать местечко получше. Потом. Может быть. Если он доживет… ведь весна принесла ему не только надежды, но и тревоги.

Да, к кривичам были посланы гонцы. Но когда они придут? Придут ли? Сколько их будет и с каким снаряжением? Это все большой секрет. Поэтому он рассчитывал только на свои силы в предстоящем «замесе». А что он будет, Ярослав не сомневался. Рюрик, а Хрёрик из Дорестада прекрасно подходил на эту роль, должен был прийти, занять Ладогу и знатно поураганить в близлежащих землях. В оригинальной истории до Гнезда он не добрался. Но как все повернется в этот раз – вопрос. Очень большой. Ведь теперь здесь есть он - Ярослав. И у него есть что взять. Да и дружинники Ингвара, если кто из них выживет, наверняка расскажут о городище, где все воины в шлемах.

Шлемы, надо сказать, вышли поганые. Да, сама концепция шапели была хороша. Но вот ее исполнение «из говна и палок» весьма неопытными в таких делах кузнецами вызывало массу вопросов. Металл умбонов и так-то не был толстым – миллиметр, максимум полтора. Так что после поковки он истончился едва ли не вдвое. Консервная банка. Да, ее надевали на плотно стеганный подшлемник. Но все одно. Жестянка. Однако – это были шлемы. И они были у всех. Поголовно. Остальное в данном вопросе не имело никакого определяющегося значения. Сейчас во-всяком случае.

Ярослав продолжал тренировать ополчение. Гонял их строем. Поставил чучела для отработки ударов. Наделал утяжеленных тренировочных копий, на концах которых были навязаны набитые песком «кулаки». И ополченцы стабильно раз в неделю по часу-полтора сходились строем и тыкали друг в друга этими «приспособами», учась прикрываться и бить.

Но все эти военные приготовления и борьба с возможной локальной экологической катастрофой не были единственным занятием Ярослава. Времени хватало и на другое, благо, что созерцательностью и природной ленью он не страдал. Ему и на всякую придурь времени хватало…

- Так, проходи. Садись вот сюда. - Произнес он Преславе, выводя ее на солнышко возле донжона, как потеплело немного.

- Зачем?

- Сейчас я тебя увековечу!

- Чего?

- Как чего? Ты вот знаешь, как выглядела твоя бабушка? А прабабушка? А прародительница в десятом колене? Вот! А я сейчас сделаю так, что наши будущие потомки смогли насладиться твоей красотой.

- Как это? – Насторожилась Преслава.

- Дажьбог, известный среди ромеев как Аполлон, а среди кельтов как Белен - славное божество. Говорят, что именно он научил людей искусству. Вот один из его талантов я сейчас и применю.

- Но я – волхвица Мокоши.

- А я – посвящен Иисусу, сыну грозного Яхве. И что с того? Кроме того, дорогая, нам пора бы уже и пожениться.

- Кхм, - поперхнулась она от резкого перехода. - Мы же обсуждали с тобой это.

- Обсуждали. И я уверен, если мы обвенчаемся по христианскому обряду, то я смогу уговорить своего бога подарить нам ребенка. – Произнес он, с вызовом глядя на Преславу.

- А если не получится?

- Тогда вместе обратимся к Мокоши. Подумай об этом. Нам ПОРА пожениться, - с нажимом произнес Ярослав.

- Ты думаешь?

- Уверен. А теперь постарайся не шевелить лицом и не моргать. И закрой глаза. Да-да. Закрой. И пока не открывай их.

- Что это? Масло? Зачем?

- Как зачем? Ты же не хочешь, чтобы я снял камень с тебя вместе с кожей? Все! Тихо! Я же говорю – это совершенно безопасно! Все! Сиди тихо!

И Ярослав принялся за дело. Зачесав ее волосы назад, он стянул их тугим хвостом. Лицо тщательно и обильно смазал льняным маслом. После чего начал накладывать поверх узкие полоски тонкой и дорогой льняной ткани. Оставляя при этом нижнюю часть носа открытой, дабы женщина могла дышать. Преслава при этом должна была изобразить самую лучезарную улыбку из возможных и замереть в таком положении.

Потом на полоски льна лег гипсовый раствор достаточно мелкого помола. Откуда у нашего героя появился гипс? Взял нагрузкой. Везли продавать несколько корзин. Заплатить за уклад им было больше нечем, вот в нагрузку и дали хоть что-то. Это гипсовое сырье, которое Ярослав обжигал в глиняной сковородке и размельчал в ступке. Откуда он знал, что с ним нужно делать? Так по настоянию мамы в детстве посещал художественную школу ни один год. Она считала, что рисование и лепка разовьют у него вкус. А он… взял и увлекся сначала рисунками старины далекой, а потом и полноценной реконструкцией. Но кое-какие знания и навыки в той школе подцепил, и много чего наслушался.

Несколько слоев льна, пропитанных гипсом, наконец застыли и Ярослав снял с уже порядком раздраженной Преславы эту «скорлупу». И отправил умываться-отмываться. Что она охотно и сделала. Потом они поругались. Но уже на будущий день на нее смотрела она сама… улыбающейся гипсовой маской, которую наш герой не только сделал, но и чуток подправил.

- Это… это я?

- Да. Но это заготовка. Я, к сожалению, не скульптор. Но Аполлон благословляет все искусства, и кое-что мы можем сделать, чтобы потомкам досталось не только лишь лицо, а весь облик целиком.

И он продолжил. Самодельными, примитивными инструментами Ярослав замерял размеры и геометрию ее головы, шеи, плеч… и городил удивительную фигню. Из простых веточек делал каркас. Потом его обматывал, пропитанными гипсом полосками льна. И уже поверх этой заготовки укладывал более густой состав, дабы вывести поверхности так как надо.

Восемь дней работ по паре часов за раз. И вуаля! На Преславу смотрел ее бюст весьма неплохого качества. Да, гипсовый. Ну так и что? Главное - удивительно реалистичный!

Дама была в сущем восторге! Как и все, кто приходил посмотреть. Никто окрест ничего даже близко сделать не мог. А Ярослав справился.

Гипс хрупкий. Его в веках не оставишь. О чем наш герой ей и сказал, пояснив, что чуть позже, когда наберет подходящее количество воска и бронзы, постарается преобразить свою поделку. А так – вот – пока заготовка.

Пользуясь этой волной восхищения, Ярослав попытался вновь склонить Преславу к замужеству. Да, ее слова об угрозе убийства не были лишены смысла. Но он не принимал все на веру. Он спрашивал. Слушал ответы. Обдумывал их. И понимал, что да, это развитие событий было бы не желательно. Но уважению к Ярославу в Гнезде было уже настолько высоко, что жители проглотили бы этот акт без всякого возражения. Кроме того, наш герой подозревал, что родичи Преславы используют ее в темную, ведя какую-то свою игру. Какую? Неясно. Но и не важно. Потому что для него эта женщина за минувшие месяцы стала всем… Риск? Игра с огнем? Определенно. Но больше всего на свете он хотел взять на руки их ребенка…