Комиссар госбезопасности. Спасти Сталина! - Олег Таругин Страница 42

– То есть как это не погиб?! – взметнулись вверх брови Роднина. – Так, стоп! Вот с этого места – подробно. Докладывай, майор! Без лишней воды, только суть.

– Так вы разве не знаете? – откровенно опешил Кобрин. – Но как подобное возможно?

– Представь себе, не знаем. После обрыва канала связи мы полностью потеряли возможность отслеживать происходящее в прошлом. Канал удалось стабилизировать всего полтора часа назад, после чего тебя немедленно и выдернули обратно. Вскоре научники, разумеется, получат всю информацию о тех событиях, но так будет быстрее, поэтому рассказывай. От первого лица, так сказать. Сейчас включу запись.

– Слушаюсь.

– И вот еще что, Сережа. Прекрасно понимаю, что у тебя накопилось ко мне немало вопросов, ответить на которые раньше я просто не имел права. Сейчас уже имею, поскольку время пришло. Так что сегодня получишь все ответы. Все, довольно растекаться мыслью по древу. Начинай, я слушаю.

«С подобных обещаний, как правило, начинается санкционированный с самого верха слив дезинформации, – иронично хмыкнул про себя Кобрин, с трудом удержав на лице серьезное выражение. – Но, будем надеяться, не в этот раз. Какая уж тут, на фиг, деза, тут бы с правдой хоть как-то разобраться! Да и кто, собственно говоря, может быть выше Роднина? Контрразведка? Не факт. Кто-то из единого правительства Земной Федерации? Еще более не факт, поскольку крайне сомнительно, что они вообще в курсе происходящего – с чего бы вдруг их вообще во что-то посвящать? Впрочем, товарищ генерал прав, нужно рассказывать…»

– Вот оно как, значит… – задумчиво пробормотал Роднин, дослушав достаточно долгое повествование. Долгое, поскольку Сергей пересказал не только произошедшие с ним события, но и все то, что узнал от пленного, включая и послевоенную историю параллельного мира. Удивило ли последнее генерал-лейтенанта, он, к слову, так и не понял: рассказ Иван Федорович от первого и до последнего слова выслушал с абсолютно непроницаемым лицом.

– Весьма любопытно, весьма. Значит, по словам этого твоего Теодора Мартина, немцы сами до акции с самолетом додумались?

– Полагаю, сами, Иван Федорович, к чему ему врать? Да и не мог он неправду говорить, под препаратом-то находясь, – пожал плечами Кобрин. – Начиная с конца июня сорок первого история пошла совсем по иному пути, куда худшему для них, так что до идеи покушения вполне могли дойти самостоятельно. А наши конкуренты им просто немного помогли. Подселили пси-матрицу в нужного человека в охране Кремля, дали ему радиомаяк, слегка усовершенствовали систему наведения. При этом я практически убежден, что самих фрицев – в смысле, их высшее руководство – в известность не ставили, отыграли втемную. Полагаю, англосаксам совсем не с руки, чтобы немецкое высокоточное оружие появилось раньше срока: ударит-то оно в основном по их же собственным кораблям. А с инстинктом самосохранения что у англичан, что у американцев всегда было в полном порядке. Впрочем, о последнем ни пленный, ни остальные реципиенты ничего не говорили – просто не знали, уровень доступа не позволял.

– Вижу, в национальной принадлежности нашего нынешнего противника ты больше не сомневаешься? – нахмурился Роднин. – Откуда подобная уверенность? Только со слов допрошенных реципиентов? Хотя, соглашусь, с этим особенно и не поспоришь: коль уж спецам товарища Берии удалось всех твоих прошлых носителей до самого донышка выпотрошить, значит, и эти никак соврать не могли. Гм, кстати, никогда не думал, что гипноз может оказаться настолько действенным средством! Хитры наши предки, ой как хитры…

– Так и без этой информации вариантов было бы немного, раз-два и обчелся, как эти самые предки говорили! Если в том мире СССР сумел радикально изменить всю геополитическую ситуацию, кто может стать его злейшим врагом? Только англосаксы, не фрицы же – после тотальной денацификации и жесткой привязки их экономики к нуждам Союза они б ни за что против не поперли – да зачем им это? В очередной раз страну восстанавливать, только теперь уже после ядерной бомбардировки? Им и прошлого раза хватило. Вы ведь помните, насколько в нашей реальности изменились те же восточные немцы всего-то за каких-то сорок с небольшим лет? И как сложно им потом оказалось общаться с «весси» ^[24] после объединения? А сейчас у Иосифа Виссарионовича куда больше возможностей…

– Погоди, Сергей, – внезапно поднял ладонь начальник академии. – Спросить хочу. Ты произнес «в том мире» и «в нашей реальности»… давно догадался? Полагаю, еще до допроса реципиентов?

– Иван Федорович, так ведь сложно было бы не догадаться, – не скрывая иронии, хмыкнул Сергей. – Ну, подозревать, что все не так просто, я и на самом деле начал давненько, но окончательно картинка сложилась после первого покушения на Сталина. Собственно, когда про теорию параллельных миров ему рассказывал. Мог бы и раньше два и два сложить, но меня та самая «информация из архива Минобороны» смущала. Она ведь не отсюда, не из нашего мира, так? Оттуда?

– Оттуда, конечно. И сведения про твоего предка – тоже. Все, что ты узнавал перед выполнением очередного задания, Сережа, сущая правда. Просто это была правда из другой реальности. Той самой, которую ты со своими товарищами, как ни высокопарно это звучит, и создал.

– А другие миры? Ведь «Тренажер» существовал задолго до меня?

– Они тоже существуют, майор. Вот только настоящего успеха нам удалось достичь лишь в одном из них. В твоем, откуда ты только что и вернулся. Я все эти четыре года за тобой приглядывал, а это – немалый срок. Да и в людях я, смею надеяться, неплохо разбираюсь. Твердо уверен, что медные трубы тебе не страшны, потому скажу, что этому миру присвоен индекс «К-1». Расшифровывать не стану, сам понимаешь, не маленький. А остальные? Их история в конечном результате пошла примерно так же, как и в нашей реальности. Привнесенные извне изменения так или иначе нивелировались, потому особого интереса для нас они больше не представляют. В итоге есть только базовая реальность и мир под номером «один». Все остальные нас не интересуют. Полагаю, этим я ответил сразу на несколько твоих вопросов.

– Так точно, – ошарашенно пробормотал Кобрин, упершись взглядом в столешницу. Вот, кстати, смешно: он давно уже пришел к подобному же выводу (разве что про другие параллельные миры не знал), но… отчего сейчас чувствует себя, словно проваливший элементарный экзамен школьник? Или это просто подсознательное разочарование от того, что никаких «страшных тайн» впереди больше нет? Да нет, глупости, какой уж из него школьник? Вполне такой взрослый дядька…

– Сергей, – голос генерал-лейтенанта снова окреп. – Если ты еще чего не понимаешь, спрашивай. Отвечу.

– Да только одно, пожалуй… – задумчиво пробормотал Кобрин, с трудом выпутываясь из паутины наползавших одна на другую мыслей. Впрочем, причиной этого могла быть и банальная усталость: действие введенных медблоком стимуляторов заканчивалось, и организм все настойчивее требовал отдыха, на сей раз самого обычного. Поспать бы, проще говоря, придавить массу часиков эдак на восемь… – А как же НАША война? Разве не ради этого все и затевалось?