Мертвые не лгут - Анна и Сергей Литвиновы Страница 42

Макс Острый в ходе интервью волей-неволей становился стороной оправдывающейся. Он парировал:

– Это тоже не прямая улика. Мало ли, зачем и куда ездит автомобиль! Да и был ли Варенников в своей машине? На камерах ГИБДД обычно не видно, кто конкретно управляет.

– И все-таки, исходя из вышеизложенных улик, судья избрал меру пресечения в отношении гражданина Варенникова в виде содержания под стражей. И в ходе первого же допроса Варенников стал давать признательные показания.

– Человек мог оговорить себя под давлением.

Остужев знал, что Возницын-Острый – парень хваткий. Корреспондент не защищал Варенникова – тот ему, как, впрочем, и остальные фигуранты дела, был до лампочки. Просто специально задавал вопросы поперек собеседнику, поддерживая в телеинтервью градус напряжения.

– Оговорить – мог, но! Он не оговаривал. Очень у него все показания убедительными и складными получаются. Да вы приходите на суд, сами услышите.

– Если только Варенников в итоге не откажется от своих слов – как часто бывало после того, как обвиняемый побывает в лапах полиции или Следственного комитета.

– Не откажется. Потому что, помимо мотивов и планирования группового убийства, гражданин Варенников раскрыл, куда он дел орудие преступления – нож. А именно: выбросил в реку Синичку. Для поисков орудия мы уже задействовали водолазов. Одежду, в которой он совершал убийства, Варенников сжег, однако мы изъяли его автомобиль, и с ним сейчас работают криминалисты. Нож с кровью и ДНК жертв, а также следы крови и ДНК убитых в автомобиле заподозренного гражданина – это, согласитесь, прямые и непосредственные улики.

– Но они ведь пока не найдены?

– Это вопрос времени. Вдобавок обвиняемый показал, где расположен тайник, в котором он спрятал похищенные из дома Колевановых деньги и драгоценности. В ближайшее время мы изымем награбленное.

– Пригласите на операцию нашу съемочную группу, – подсуетился журналист.

– Что ж, можно устроить, – вальяжно откликнулся Склянский.

– А что показывает Варенников по части мотивов убийства?

– Они состояли с Ксенией Кординой в интимной связи с две тысячи восьмого года, и длилась она с перерывами четыре года. Затем их отношения прервались, и Кордина вышла замуж за одну из будущих жертв – Вадима Колеванова. У них родился сын. Однако впоследствии, полтора года назад, в январе две тысячи восемнадцатого, подозреваемая снова встретилась с Варенниковым. Как он уверяет, первая встреча произошла по ее инициативе. Интимные отношения между ними возобновились. Ксения, со слов обвиняемого, жаловалась, что муж ее не любит, не понимает. Она мечтала уйти от него и связать свою судьбу с Варенниковым. Он соглашался – останавливал их только финансовый вопрос. И тогда в голову Колевановой пришла мысль о преступлении. У преступников имелось две цели: во-первых, сейф, где семейство Колевановых-старших хранило деньги и драгоценности. А во-вторых, после смерти всех взрослых представителей семьи единственным наследником их немаленького состояния действительно становился несовершеннолетний сын Колевановых, а Ксения делалась его опекуншей. В итоге она стала сообщницей и наводчицей, а совершить убийства планировал Варенников. Чтобы задуманное удалось, убийцам потребовалось собрать всю семью мужа под одной крышей и затем, разом, расправиться с ними. Удобный случай подвернулся девятого июля. Ксения заранее рассказала своему сожителю, как проникнуть в дом. Он изучил подъезды к поселку и разработал подходы к месту преступления. В дальнейшем все происходило так: гражданка Колеванова спряталась в бойлерной, а Варенников последовательно убил всех ее родственников. У бабушки, Регины Дмитриевны, он выпытал код от домашнего сейфа и похитил оттуда драгоценности и деньги.

– А Ксения – она призналась в содеянном?

– Пока нет, но мы ведем с ней работу.

После интервью Склянский выглядел победителем – да он и в самом деле был победителем.

Групповое резонансное убийство раскрыл – раз.

Подковыристого журналиста отбрил – два.

В самом выгодном свете себя и свое учреждение представил – три.

Но корреспондент, Макс Острый, он же Максим Возницын, оказался не в обиде – аж приплясывал на месте, чувствовал, какая сенсационная история на него свалилась. Скороговоркой поблагодарил Склянского и немедленно умчался – монтировать передачу в эфир.

Следователю после своего очевидного успеха под внимательным прицелом телекамер хотелось поговорить. И он обратился к единственному знакомому здесь человеку – Остужеву.

– Помню, помню о вашей новой идее, – величественно пророкотал он. – Что вашу супругу убил, дескать, наемный киллер.

– Это не моя идея, об этом мне сама Линочка сказала.

– Да-да, будем работать в этом направлении.

И в очередной раз Петр Николаевич особенно остро понял, что все это – только отговорки, и ничего, ничегошеньки не сделает Склянский ради того, чтобы раскрыть убийство его жены, – кроме разве что нескольких ленивых формальных тело-движений. Успеха, во всяком случае, он вряд ли добьется.

И в данной ситуации, как и во многих других в нашей стране, спасение утопающих становилось, как говорится, делом рук самих утопающих. Так что никто, кроме него самого, Остужева, в том, чтобы добиться истины, не заинтересован. Никто к ней не стремится, и никто ее не алчет.

…Но той же ночью профессору удалось выйти на связь непосредственно с убийцей его жены.

Прошло две с половиной недели

Как-то незаметно подступила осень. Темнеть стало рано, а ночное небо перестало подсвечиваться белым, и когда профессор среди ночи, в самой что ни на есть ее середине, около трех-четырех утра, возвращался домой, чернота теперь царила – глаз коли. Жара сменилась прохладой, и постоянно припускались дожди, которые были еще по-летнему шумными и быстрыми, а не долгими-моросящими.

Начались занятия в университете, где Петр Николаевич преподавал и вел дипломников, и два-три дня в неделю он стал проводить на кафедре – впрочем, всегда к полуночи заезжал на канал, чтобы не пропустить вживую ни одного сеанса связи с потусторонним миром.

На канале, в обстановке строжайшей секретности, готовились к эфиру губернатора Шалашовина с одним из самых подлых подонков в истории человечества. Ну, или с эффективным менеджером и преобразователем нищей России – по версии других. По требованию главного столичного руководителя эфир должен быть только прямым – и неважно, что начаться он может никак не раньше полуночи. Ночь, полночь – не имело значения. Надвигалась такая сенсация, которую вряд ли кто из зрителей мог пропустить. Ее потихоньку стали подогревать. Передачи на «XXX-плюс» по три раза в час прерывались анонсом, где победительный голос напористо проговаривал: «Самые необычные гости в истории телевидения! Такого вы еще не видели!» И только три-четыре человека, включая Остужева, ведали, что грядет грандиозный фейк – или, иными, русскими словами, гигантское вранье и подстава.