Средневековая история. Изнанка королевского дворца - Галина Гончарова Страница 42

Неинтересно. Да и карты в ее семье не жаловали. А зря. Сейчас ввести бы здесь покер или преферанс и раздеть всех до скелета!

К самой Лиле никто не подходил, и она скучала в одиночестве, разглядывая народ. Ничего удивительного в этом не было. Новая незнакомая фигура, чего от нее ждать – непонятно… Но долго проскучать не удалось.

– Ваше сиятельство, – шепнул за спиной голос, – баронесса Ормт просит вас составить ей компанию.

Лиля обернулась и обнаружила рядом слугу в раззолоченной ливрее.

М-да. Вопрос.

С одной стороны – королевская фаворитка. И портить отношения не к месту.

С другой…

Вот если бы баронесса сама подошла или это как-то ненароком произошло – было бы удобнее. А так получается, что Лиля к ней бежит по первому зову.

Графиня. Супруга племянника короля. К королевской постельной грелке.

М-да… дилемма.

– Полагаю, баронесса подождет. Можете ей передать, что графиня занята беседой с его высочеством.

Лиля послала Амиру теплую улыбку. Слуга испарился.

– Спасибо. Выручили, ваше высочество.

В неформальной обстановке Лиля уже давно называла своего пациента по имени. Но дворец все-таки…

– Графиня, для меня честь служить вам. К тому же Миранда мне не простит…

– А вы не должны сейчас быть возле принцесс?

– Они отлучились ненадолго. – Лицо Амира являло собой странную картину. Смесь насмешки с брезгливостью.

– Э…

– Ну да.

Амир кивнул на одну из ниш, от которой за версту разило нечистотами.

Лиля сморщила нос. Ну да. Здесь так принято. Горшки за ширмами. И спасибо, если горшки, а не просто на пол. Такая вот смесь… бархат платьев и грязная солома на полу. Золотое шитье – и ночные горшки со всем содержимым, которые выплескивают прямо у черного входа или в парке. Фу.

Понятно, что Амир кривится. Насколько поняла Лиля, в Ханганате такое было не принято. На жаре любые нечистоты и помои являлись источником жуткой вони, да и могли послужить рассадником заразы. Поэтому в качестве туалета у них использовались ямы в земле. После определенного уровня ямы засыпались песком. Но – вне дворцов и домов.

А мусорные кучи, которые встречались в Лавери на каждом шагу, у ханганов вывозились за пределы населенных пунктов и также закапывались. Так что здесь Амир чувствовал себя некомфортно. И делился с Лилей своими впечатлениями.

– Я думал, здесь, как в Иртоне…

– Ваше высочество, Иртон – исключение, а не правило.

– Я понимаю, но неприятно же.

Вернулись принцессы. И, заметив Амира рядом с Лилиан, подошли к ним. Старшая щебетала что-то принцу, младшая пыталась поддерживать с Лилей светскую беседу. Лиля по мере сил помогала девочке. Да, Джолиэтт пока еще была неумела. Ну так и сама Лиля-то…

Постепенно к компании присоединились Алисия и Август Брокленд. Лиля присела перед отцом в реверансе, была облаплена, расцелована в обе щеки, и корабел на весь зал заявил, что красивее его дочери просто не найти.

Амир заметил, что красота предела не имеет, и под это дело подарил принцессам по фероньерке.

Баронесса Ормт смотрела из угла злыми глазами, но подходить не решалась. Видимо, принцессы ее не любили, и нарываться даме не хотелось. Лиля решила пока не обращать внимания. Для всех и сразу хорошей не будешь.

После беседы и легкого перекуса (кстати, никто при дворе не думал, что есть надо с закрытым ртом, а избыток приправ, по мнению Лили, скрывал тухлятину) Эдоард разрешил придворным прогулку по парку. И подал пример, пригласив баронессу.

Та одарила окружающих взглядом, в котором читалось плохо скрываемое торжество, и проследовала вместе с его величеством. Выглядело это, кстати, забавно. Эдоарда Бог ростом не обидел, а баронесса была метр в кепке в прыжке с табуретки. Так что… Лиле они напомнили мультик про девочку Веру и обезьянку Анфису. Там, где обезьянка в компании с папой. Амир огляделся и предложил Анжелине правую руку, а Джолиэтт – левую. Август подхватил под локоток Алисию, Лиля задумалась, как быть, но тут…

– Ваше сиятельство, вы разрешите?

Серые глаза встретились с зелеными.

Александр Фалион Лиле не особенно нравился. Сухарь и зануда, однозначно. Знавала она таких, они пока тебе весь мозг в печень не вынесут, не успокоятся.

Лилиан Иртон маркизу тоже не особенно понравилась. В его вкусе были темноволосые и миниатюрные женщины с маленькой грудью и темными глазами. А эта… вирманская героиня баллады. Но…

Было в ней что-то такое, какая-то изюминка, которая цепляла и не давала оставаться спокойным. Вроде бы все невинно, женщина полностью спокойна, а где-то в глубине глаз, на дне души – не поймаешь! Не зацепишь! И вообще, строила я таких, как ты, рядами и колоннами.

Да и была у мужчины причина побеседовать с графиней Иртон. Просто попробуй подойди, когда с ней беседуют две принцессы и принц. Высокое общество, однако. Могут и послать, а это вредно для репутации.

– Благодарю вас, маркиз.

Лиля приняла предложенную руку, и пара направилась к выходу из зала. Графиня молчала. И для Фалиона это было непривычно. Обычно женщины стремились заинтересовать его. Эта же выжидала.

– Ваше сиятельство, как вам понравился дворец?

– Отмыть бы его с мылом, – протянула мечтательно Лиля, – он бы мне понравился еще больше.

– Вы считаете, что тут грязно?

– Что вы, – ресницы прикрыли зеленые глаза, – здесь замечательно.

Фалион так и не понял – издевка это или нет. Но решил принять все всерьез.

– Вы очень дружны с ханганами, госпожа.

– Да, так получилось, маркиз.

– Прошу простить мне мою невежливость, госпожа, но идут слухи, что вы владелица чистокровного аварца?

– Да, – осторожно согласилась Лиля.

– Может быть, вы согласитесь продать его?

– Продать Лидарха? Только через мой труп! – Лиля даже про вежливость забыла.

Фалион чуть улыбнулся, неожиданно найдя в женщине нечто родственное.

– Что вы, графиня, это было бы преступлением против королевства. Но, может быть, тогда вы согласитесь на случку?

Лиля вскинула брови.

– Мне говорили, вы – заядлый лошадник…

– Да, госпожа графиня. И я вам клянусь – все меры предосторожности, все будет соблюдено. Ваш конь не пострадает…

Лиля даже и не собиралась сразу соглашаться. Вот уж какого опыта в ее жизни точно не было… Так что не торопимся.

– Я подумаю, ваша светлость. Понимаете, это для меня так неожиданно.

– Да, графиня. Я вас понимаю.