Противостояние - Александр Чернов Страница 42

Разрядив орудия от не подходящих к ситуации боеприпасов, русские примерно через минуту дали следующий залп уже всерьез. Через несколько секунд после их выстрелов по левому борту «Адзумы» с перелетом в три кабельтова упали три снаряда. Два столба воды из трех взметнулись до уровня клотиков мачт японского крейсера. Они явно принадлежали снарядам крупного калибра. Третий всплеск, потерявшийся на их фоне и вставший немного в стороне, как бы специально для сравнения демонстрировал, как именно должен выглядеть фонтан брызг от падения шестидюймового снаряда.

– Это же не «Богатырь»! Это всплески от главного калибра! Это «Ослябя»!!! – раздался на мостике «Адзумы» крик артиллерийского офицера.

– Да. Это русский броненосец-крейсер. Только у них в носовом залпе три орудия, два башенных десятидюймовых и одно шестидюймовое погонное в носу, – вторил ему штурман.

– Спасибо, господа, я все понял несколько раньше. Жаль, никто из нас не догадался, кто это, до того, как мы сошлись почти на три мили, – с убийственным сарказмом ответил Фудзии, которому вспомнилось, как выглядел «Якумо» после обстрела одним 10-дюймовым орудием. На надвигающемся на его корабль «Ослябе» таких стволов было четыре.

– Лево руля! Разворот шестнадцать румбов, самый полный! Хига, немедленно открывайте огонь! Прямо сейчас, на циркуляции. Сделайте все, чтобы сбить ему скорость. Бейте по форштевню: у «пересветов» нос «мягкий». Пока ворочаем, он подойдет еще на пять-семь кабельтовых. Между нами будет три мили, даже меньше. Мы всего на три-четыре узла быстрее, чем он, в лучшем случае. Это значит, что отрываться на безопасное расстояние нам придется более получаса.

Прокричав команды дальномерщикам и в переговорные трубы плутонговым командирам, старарт резко повернулся к командиру. Правая щека его подергивалась от нервного тика.

– Почему вы не хотите принимать бой, командир?! Помнится, когда мы рассматривали возможность противоборства наших броненосных крейсеров с русскими броненосцами типа «Пересвет» один на один, то пришли к выводу, что шансы у нас есть. И они достаточно высоки! Тем более что он идет с океанского перехода, его комендоры наверняка не имеют достаточной практики, ведь для нормальных учебных стрельб он должен был бы расстрелять половину боезапаса, а русские на такое не пойдут никогда! Мы сейчас можем…

– Подождите, лейтенант! И успокойтесь. Шансы есть всегда. Вернее, были. Но не сейчас, когда мы сами подарили ему убойную дистанцию и минимум тридцать минут под огнем его главного калибра. И где вы видите «один на один»? Приглядитесь к концевому транспорту. Видите, как он «раздваивается»? Я понятия не имею, что делала сопровождающая «Ослябю» «Аврора» у борта транспорта, но сейчас она от него отходит. Так что – один против двух. А когда броненосец повыбьет нам артиллерию, ей останется только подбежать и пострелять нам в корму, чтобы сбавить прыти. А после этого нас догонит «большой мальчик»…

Не забывайте, что «Адзума» – последний крейсер из пяти во 2-й эскадре, которому стоит мериться силами с «Ослябей» в одиночку. Не забыли, как о нем как-то высказался адмирал Камимура после третьей чашечки саке в нашей кают-компании еще до войны? «Самый не броненосный из всех броненосных крейсеров флота» ^[16]. Имей мы полные снарядные погреба и угольные ямы, тогда – да, пользуясь преимуществом в ходе и дальности огня, мы могли бы держаться от «Осляби» на большом расстоянии, расстреливая его. Возможно, к исходу боекомплекта мы могли бы надеяться достичь десятка попаданий восьмидюймовками. Но не сейчас… Помоги нам Аматерасу хоть унести ноги без больших неприятностей. Или вы собирались предложить мне минную атаку и таран, с разменом броненосного крейсера на броненосец? При всем соответствии этой идеи Бусидо, должен разочаровать вас, это имеет смысл лишь в случае успеха такой атаки. Я же оцениваю наши шансы существенно ниже, чем один к десяти, так что закончим обсуждения, лейтенант!

– Угля осталось на три часа полным ходом, потом придется перегружать из бортовых ям. Может, снизим ход до экономичного? – совершенно не к месту прозвучал из переговорной трубы, идущей в машинное отделение, спокойный вопрос главного механика.

– Какой, к демонам, «снизим ход», Итиро! – Фудзии сжал в руке трубу абушюра так, что та немного сплющилась. – Наоборот – зажимайте клапана, и на эти три часа мне нужен не полный, а самый полный ход. За нами гонится русский броненосец-крейсер, и нам сейчас надо выжать из машин все, а не экономить уголь. Начинайте таскать уголь из бортовых ям.

– Занятный расклад… Но где мне взять людей? Если все кочегары будут шуровать у топок, без этого полный ход нам не дать.

– Хорошо, я пошлю в помощь людей из палубной команды и расчеты противоминной артиллерии. Но ради всех богов – как можно быстрее шевелитесь!

«Адзума» начала плавно заваливаться в развороте, а ее артиллерия суматошно застучала выстрелами в сторону «Осляби». Попасть на циркуляции никто особо не надеялся, но хоть попугать. Однако первый 6-дюймовый снаряд русский броненосец получил именно в этот момент. Ответ артиллеристов «Осляби» лег перелетом, но хорошо по целику. Следующим выстрелом русский снаряд из погонной шестидюймовки сбил флагшток и ушел за борт не взорвавшись: погреба «Осляби» были загружены теми самыми «избыточно бронебойными» боеприпасами, которые так яростно критиковал Руднев.

После разворота японского крейсера все управление боем со стороны командиров кораблей обеих сторон свелось к периодическим напоминаниям машинным отделениям, что надо «выжать самый полный». Все остальное зависело от канониров.

На мостике «Адзумы» резонно рассудили, что спасение корабля важнее покореженных газами от собственных выстрелов надстроек, и ввели в действие шестидюймовки кормовых казематов. И в последующие, первые, самые опасные для нее пятнадцать минут боя японские артиллеристы сделали практически невозможное, добившись нескольких весьма эффективных попаданий в «Ослябю». Они-то и спасли для Японии броненосный крейсер.

Один из первых снарядов разорвался в носу русского корабля, чуть повыше ватерлинии. Оконечности броненосца-крейсера не несли брони. Защита при проектировании серии этих кораблей, чьим предназначением виделось океанское рейдерство, была принесена в жертву дальности и скорости. Поэтому пробоина вышла на загляденье – больше метра в диаметре и частично погруженная в воду. Учитывая, что «Ослябя» разогнался до шестнадцати с лишним узлов – большего после полукругосветки его машины до переборки и чистки котлов выдать не могли, да и днище изрядно обросло, – напор воды стал последовательно продавливать одну переборку за другой ^[17].