Противостояние - Александр Чернов Страница 41

Увы, Того прекрасно понимал, что если для флота ничего сиюминутно страшного пока не произошло, то для армии потеря снабжения и осадных орудий может поставить крест на планах уничтожения русской эскадры в гавани Порт-Артура. И если Макаров продержится полгода, впереди Японию может ждать катастрофа: с неумолимостью цунами скоро двинется в путь на восток с Балтики новый отряд русских, в составе шести броненосцев, из которых пять – практически систершипы «Цесаревича». И еще у них есть черноморская пара, если британцы спасуют и пропустят их через Проливы, как сейчас спасовали по поводу «24-х часов» и Суэца. Вот цена британским обещаниям! А это мощный, хотя и тихоходный «Три Святителя» и его потомок, новейший, прекрасно вооруженный и забронированный «Князь Потемкин». Пожалуй, сильнейший линкор в мире, не считая относительно слабоватого хода в 16 с небольшим узлов.

Если утопить броненосцы Макарова до появления их всех здесь не удастся, придется ловить эскадру подкреплений на подходе. Дать им соединиться – значит прогневать богов…

И никого в Токио не убедишь сейчас, что в сложившейся аховой ситуации – вина армии! Генералы месяц как обещали взять Дальний, и все графики снабжения планировались исходя из этой даты. В результате у Бицзыво в ожидании захвата нормального порта болталось с полдюжины транспортов с тяжелыми орудиями и боеприпасами. И дождались! Уцелел один. И все-таки: почему же Макаров, проводив подбитый «Пересвет», не двинулся к Чемульпо?

Адмирал Того смог прояснить для себя эту загадку лишь некоторое время спустя, когда получил агентурные сведения о тяжелых повреждениях трех русских броненосцев, сейчас ремонтирующихся в Порт-Артуре, а также рапорт кавторанга Такэбо Киити, отправленный им из русского госпиталя по личному разрешению адмирала Макарова.

* * *

Броненосный крейсер «Адзума» был в числе двух кораблей эскадры Камимуры, не получивших у Кодзимы существенных повреждений. Поэтому он и был отправлен проверить сообщение о якобы замеченном у пролива Лаперуза «Богатыре», ведущем три захваченных транспорта. Сам русский крейсер при встрече мог без труда оторваться от более крупного японца, но вот транспорты можно было попытаться вернуть. Беда только в том, что в спешке отбытия «Адзуму» не успели догрузить углем. Но его командир решил, что угля ему на поиск «Богатыря» хватит, а там, если что, можно и догрузиться с отбитых у русских транспортов.

Со снарядами ситуация была не многим лучше – в порту все были заняты постановкой в плавдок жестоко пострадавшего «Якумо» и временной заделкой пробоин «Идзумо». Да и не было в Хакодате восьмидюймовых снарядов. Перегрузку их с поврежденных крейсеров на уходящие в море организовывали на ходу и до выхода успели догрузить всего ничего. Вместе с остатками после боя, в погребах «Адзумы» сейчас ждали своего часа не больше чем по 20 снарядов на орудие главного калибра. Более легких шестидюймовых успели загрузить по полста на ствол. Но Фудзии решил, что для боя с «Богатырем», неизбежно растратившим боекомплект в бою, этого хватит.

После выхода выяснилось, что телеграфную станцию нормально починить не смогли. И на прием она, похоже, не работала вовсе. Оставался открытым вопрос, работала ли она на передачу. Пришлось надеяться, что особых поводов для выхода в эфир не будет…

* * *

Японский броненосный крейсер не успел войти в пролив, как на горизонте из туманной дымки показались дымы нескольких кораблей. Первым стал виден двухтрубный транспорт, очевидно захваченный русским рейдером. Обнаружив «Адзуму», тот поспешно развернулся и побежал навстречу остальным кораблям. Вторым в колонне, с отставанием в 20 кабельтовых, шел явно военный корабль, с тремя трубами и башнями на носу и в корме ^[14]. За ним, приотстав на четверть мили, тянулись еще пара больших, океанских пароходов, один с тремя трубами, а второй был так далеко, что нормально разглядеть его пока было нереально. Сигнальщику на фор-марсе даже померещилось, что на нем как минимум пять труб, что было решительно невозможно и о чем он докладывать не стал.

Фудзии, представив себя на месте русского командира, злорадно усмехнулся – да, такого выбора воистину можно пожелать только врагу. Ведь часть команды с «Богатыря» сейчас находилась на призовых транспортах. Снимать их, когда до внезапно материализовавшегося из тумана, идущего навстречу почти полным ходом могучего противника осталось не более восьми миль, – самоубийство. Топить транспорты и удирать? Но тогда ты сам утопишь и своих же офицеров и матросов, которых послал на эти суда.

Попытаться связать «Адзуму» боем, дав транспортам уйти, как уже проделал в недавнем прошлом с отрядом Катаоки? Но «Адзума» – это не инвалиды времен японо-китайской войны. Тут у «Богатыря» нет преимущества в дальности огня и почти нет в скорости. Просто уйти, бросив транспорты? Но тогда часть твоих моряков, честно выполняя твой же приказ, попадает в японский плен. Так что же предпочтет этот русский?

К удивлению Фудзии, логично себя повел только головной транспорт. Он на полном ходу уходил на восток и уже почти поравнялся с военным кораблем, который шел…

Ну, точно! Он шел прямо на «Адзуму»!

– Похоже, что Стемман то ли форменно зазнался после боя с Катаокой, то ли смертельно не хочет бросать своих людей на транспортах, – не отрывая от глаз бинокля, произнес Фудзии, обращаясь к собравшимся на мостике. – Не понятно только, почему другие два транспорта не меняют курс и не бегут кто куда? Или всерьез думают, что «Богатырь» сможет нас отогнать или хотя бы задержать надолго?

Действительно, следующие за военным кораблем транспорты не поменяли курса и даже не увеличили хода. Так как дистанция до противника сократилась до 45 кабельтовых, артиллерийский офицер «Адзумы», лейтенант Хига попросил разрешения открыть огонь.

– Подождите. У нас в погребах снарядов не более четверти от нормального количества. Давайте подойдем еще чуть-чуть и будем бить только наверняка, – отозвался командир, которому почему-то все больше не нравилось столь самоуверенное поведение противника.

Но всем его сомнениям было суждено развеяться в ближайшие пару минут.

* * *

В отличие от японцев, русский артиллерийский офицер, очевидно, получил другой ответ на тот же вопрос, и на носу приближающегося корабля полыхнули вспышки трех выстрелов. Увидевший три вспышки Фудзии опустил бинокль. Он, наконец, понял, почему эти русские ведут себя столь нагло. И наличие на их фок-мачте большого боевого марса превратило смутное подозрение в мрачную уверенность…

В воздухе между «Адзумой» и приближающимся крейсером противника вздулись три пухлых клуба дыма.

– Что это, салют? – не понял штурман.

– Сегментные ^[15] отстреливают, – переминаясь с ноги на ногу, пояснил Хига, которому явно не терпелось открыть огонь. – Они ждали в проливе только миноносцы встретить, вот и зарядили пушки заранее.