Мертвые звезды - Олег Тарабан Страница 41

У Олега вдруг резко закружилась голова. Он оперся о стену, крепко зажмурился, в надежде, что все пройдет.

– Тонь, – позвал он жену. – Принеси водички! Что-то мне нехорошо…

Женщина прибежала сию же минуту, в руках она держала новенькую эмалированную кружку. Олег сделал глоток прохладной воды. Вроде бы полегчало.

Посмотрев в висевшее в прихожей зеркало, Олег чуть не потерял дар речи. На мгновение ему показалось, что рядом с ним никого нет, а сам он одет в странную одежду, чем-то похожую на военную. Это видение длилось не больше секунды, а потом все стало как прежде. Из зеркала на него смотрел все тот же мужчина – с небольшим пивным животиком, в потертых спортивных штанах, а рядом стояла его красавица жена.

«Померещится же такое», – подумал Олег, вытирая испарину со лба.

– Тебе лучше?

– Да. Гораздо. Просто голова закружилась.

– Хорошо, а то я уже разволновалась, – с облегчением выдохнула Тоня, смотря мужу прямо в глаза. – Ну, ты тогда иди к своему дружку, смотрите футбол, или чем вы там хотели заняться, а я посплю немного.

– Хорошо, Тонь. Сладких снов.

– Спасибо, – сказала она, улыбнувшись, и ушла.

Олег же пошел к Рублику, включил телевизор, нашел нужный канал и уселся на диван. До трансляции футбольного матча оставались считаные минуты, и, чтобы хоть как-то скоротать это медленно тянущееся время, он решил спросить:

– Ну, как дела на личном фронте?

– Да не особо. Вчера ходил на свидание с продавщицей из нашего местного гастронома, так она сбежала от меня.

– Как это? – удивился Олег.

– А вот так. Сказала, что ей нужно позвонить от подруги. Она вошла в дом, и не вышла. Ну, по крайней мере, я этого не видел. Ждал ее часа три, если не больше, а она так и не вернулась ко мне.

– Не грусти, друг. Будет и на твоей улице праздник. Просто ты еще не встретил ту единственную.

– Что-то мне подсказывает, что и не встречу.

– Не говори ерунды. Встретишь. И не одну.

Рублик слабо улыбнулся.

Началась трансляция футбольного матча.

Прошло полчаса, Олег оторвал взгляд от экрана телевизора, посмотрел в окно. У него появилось странное ощущение, будто это все – ненастоящее. Он снова начал вспоминать свой сон, в котором ежедневно рисковал жизнью. И та, страшная и фантастическая жизнь казалась ему более правильной и настоящей, чем эта. Чем дольше Олег думал об этом, тем сильнее начинал тосковать о своем сне.

Внезапно экран телевизора зарябил, в комнате тут же потемнело.

Ничего не понимая, Олег повернулся к Рублику, и на какой-то миг ему показалось, что тот держит в руках перемотанный изолентой автомат Калашникова. Зажмурив глаза, Олег попытался избавиться от наваждения, а когда открыл, увидел, что рядом с ним никого нет.

Испугавшись, он вскочил с дивана, как тут же столкнулся со своей женой. Тоня стояла в дверном проеме, буравила Олега лютым взглядом. Посмотрев чуть ниже, он увидел у нее в руках длинный кухонный нож.

– Что-то случилось? – удивленно спросил Олег, не отрывая взгляда от холодного оружия.

– Все в порядке, милый, – ледяным голосом сказала Тоня и сделала шаг навстречу.

– Я так не думаю. Зачем тебе нож?

– Хочу увековечить наши брачные узы! – воскликнула женщина и бросилась на Олега. Тот ловко отвел нож в сторону, после чего оттолкнул жену. Пролетев совсем немного, она упала на диван и заплакала.

– Эй, ты чего? – попытался приблизиться к ней Олег, примирительно выставив руки. – Ты в порядке?

И тогда Тоня пронзительно закричала, откинула скрывавшие ее лицо светлые волосы и вновь бросилась в атаку.

– Ты мой! Только мой!

Олег не ожидал подобной прыти, поэтому ничего не успел сделать. Он так и стоял, когда холодный металл проткнул его кожу, войдя в живот по самую рукоять.

Он упал на диван и тяжело задышал. Он чувствовал, как из раны вытекает что-то теплое и липкое.

– За что? – прохрипел он в пустоту. Тоня исчезла, как будто ее здесь и не было никогда. В комнате остались лишь Олег и нож, торчащий из его живота.

Внезапно зашипел телевизор. Олег попытался встать, но боль пронзила его тело, и он решил больше не шевелиться. Посмотрев на рукоять ножа, он услышал тихий смех, доносящийся из соседней комнаты.

«А вот и Тоня, – подумал мужчина и собрался было позвать ее, но спустя мгновение понял, что ошибся. – Нет, это не Тоня. Это – Зона».

И в этот момент он понял, что с ним случилось, вспомнил все. И себя, и Рубика, и Путника, который каким-то образом отыграл в этом спектакле роль его сына. Чудеса, да и только.

Заорав от отчаяния, Пух обеими руками схватился за рукоять ножа и резко выдернул его. Адская боль разлилась по его телу, и только тогда он услышал слабый, едва слышный голос Рубика.

– Очнись, Пух! Очнись!

Пух хотел очнуться, только вот ничего у него не выходило. Собравшись с силами, он засунул несколько пальцев в рану, начал ее ковырять. И, зарычав, проснулся.

Рубик смотрел на друга широко открытыми глазами, не понимая, откуда взялось кровавое пятно у того в области живота. Пух кричал, но крик этот постепенно начинал утихать. Похоже, он терял сознание. Но этого нельзя было допустить! Они оба понимали, что если Пух снова уснет, то вряд ли сможет еще раз выкарабкаться. Он всеми силами пытался оставаться в сознании.

Кое-как оголив Пуха до пояса, Рубик окинул рану оценивающим взглядом, достал из рюкзака обеззараживающее средство и наскоро обработал повреждения. Увидев, что глаза Пуха начинают закрываться, он отвесил ему звонкую пощечину, чем и привел его в чувство.

– Больно, – прохрипел Пух.

– Терпи, друг! Осталось совсем немного!

Остановив кровь и обработав рану, Рубик достал из рюкзака все необходимое, после чего начал ее зашивать грубыми, неровными стежками. Закончив это нелегкое дело, он достал обезболивающее, вколол его другу в плечо. После чего вновь ударил по лицу, чтобы тот оставался в сознании.

Убедившись, что все более-менее нормально, Рубик спросил дрожащим от волнения голосом:

– И что это было?

Пух перевел дыхание.

– Сон, – сказал он. – Это все сон. Здесь нельзя засыпать, иначе… кирдык.

– Не понял, – честно признался сталкер.

– Мне приснилось, что меня пырнули, и это произошло в действительности. Сны в этом месте опасны.

– Рассказывай все по порядку! – потребовал Рубик.

И Пух рассказал ему обо всем, что с ним приключилось во сне. Он не скупился на описания, поведал обо всех деталях в мельчайших подробностях. К своему удивлению, Пух помнил этот сон так, словно это было нечто реальное, случившееся с ним совершенно недавно на самом деле.