Отрок - Владимир Поселягин Страница 41

– Что с торпедным аппаратом? – спросил я, когда мичман, размазывая по щеке то ли свою, то ли чужую кровь, прошёл в рубку.

– Нет его больше, японцы, прежде чем развалиться, успели выстрелить. Аппарат снесли, трёх человек убило, ещё семь ранено.

– Понятно.

– Мы не в Корейский залив идём? – осмотревшись, спросил мичман.

Нет, там наши скоро будут, хвост из разозлённых макак не хочу к ним привести. Как стемнеет, туда повернём, а пока убегаем в противоположную сторону, уводя преследователей. Идём в сторону Шанхая… Ен, сними эту тряпку с флагштока, подними наш стяг!

Кричал я на корейском, который сейчас учил. Японский я уже хорошо знал, осталось отшлифовать его в японской среде. После моего приказа невысокий кореец добрался до флагштока и сменил японский флаг на наш, вызвав радость команды, трижды прокричавшей «ура». Все они были в приподнятом настроении, даже раненые.

– А почему не в Порт-Артур, есть же возможность?

– Это только кажется, там два номерных японских миноносца и «собачка» вроде той, что мы потопили.

– Откуда знаешь? – удивился тот.

– Во сне видел, – издал я смешок.

– Да уж. – Василевский ослабил воротник, в изумлении покачав головой. – Рассказать кому, не поверят. Это надо же, одним заходом два одних из самых лучших и современных броненосцев и бронепалубный крейсер потопили. Я о таком и не слышал.

– Оставайся со мной и ещё не раз услышишь, – широко улыбнулся я и, посмотрев, как рулевой держит курс, вышел из рубки, осматривая корабль.

М-да, побило его близким взрывом сильно, да ещё и «Иосина» добавила, с десяток её мелких снарядов словили, да один покрупнее. На ход это не влияло, хотя трубу и пробило мелкими осколками, так что пока не обращали внимания. А вот снаряды у японцев действительно взрываются страшно, шимоза такая, даже от удара о воду происходит детонация. В огне и во множестве мелких осколков, разлетающихся вокруг. Вот два матроса, что были поставлены мной санитарами, и доложили, что ранено больше половины экипажа.

– Половина – это не все, – весело ответил я. – Занимайтесь ранеными.

Радоваться было чему, сон – это сон, а тут я перевыполнил план. Да и потери по сравнению с глюками были куда меньше, что тоже не могло не радовать, рулевой как стоял за штурвалом, так и стоял. Кстати, надо его сменить, а то уже шатает от усталости.

Как раз наступил ужин, и мы приступили к нему. Ен расстарался. Преследователи так и висели на горизонте, у нас оказался один из самых быстрых миноносцев, так что шансов догнать у японцев не было.

Когда стемнело, мы широким полукругом направились к Корейскому проливу, оставив преследователей по левому борту. Те, похоже, так и шли в сторону Шанхая. Надеюсь, они там англичан встретят, что ищут мои суда, и побьют друг друга в темноте. Уцелевшие моряки из команды занимались кораблём, проводя ремонт. Шли ходко, но не насилуя механизмы. На семнадцати узлах. Ен принёс мне из багажа мою форму прапорщика по адмиралтейству, и я переоделся, вызвав одобрительный взгляд Василевского. Кстати, он не воспользовался тем, что старше по званию и действующий офицер, понимал, что команда пойдёт за мной, а не за ним. А после сегодняшнего дня у меня не было более преданных людей, чем те, кто участвовал в этом рейде. Трофейную офицерскую форму Ен свернул и вместе с ремнём, кобурой с револьвером и саблей убрал в багаж. Может, ещё пригодится?

Ночью мы на среднем ходу прошли Корейский пролив, хотя видели огни пары кораблей или судов. Непонятно, был ли перекрыт пролив или нет. Тут главное, чтобы наши прошли. Под утро, шатаясь от усталости, я ушёл в капитанскую каюту, и моё место занял успевший поспать Василевский. Спал он у меня, его каюту разнесли одним из снарядов, в остальных были раненые, некоторые лежали на палубе, прикрытые одеялами. Если было холодно, их сносили вниз. Жаль, врача не было, за ночь у нас двое умерли от ран.

Поспал я всего четыре часа, чего мне вполне хватило, чтобы восстановить силы, и я вернулся в рубку, поглядывая по сторонам, а Василевский пошёл инспектировать проведённый ремонт.

Когда на горизонте показались берега Японии, я испытал заметное волнение: добрался. Нам стали часто попадаться разные местные суда, включая каботажники и рыболовные траулеры, но меня это не очень волновало. Флаг за кормой снова японский, так что с виду я свой. К обеду, заметив множественные дымы на горизонте, я повернул к ним. К счастью, это были наши. Опознались, только когда приблизились, у нас продолжал действовать режим радиомолчания. Да и рация была разбита на «истребителе», Егор пока не смог починить. Но в трюме «Оки» было десять комплектов радиооборудования «Телефунгер» вместе с запчастями, так что проблем с этим не станет.

Все три судна дрейфовали по тем самым координатам, что я назвал, так что, рассмотрев их, я испытал немалое облегчение. Да и сам, когда мы сблизились, приказал пустить пару сигнальных ракет, показывая, что мы – это мы. Встреча прошла нормально, но, когда мы подходили к «Оке», все моряки трёх судов рассматривали серьёзно побитый японский миноносец. Экипаж «Щуки», видевший его новеньким и целым, только качал головой. Им было понятно, что мы вышли из серьёзной передряги, а раз смогли добраться до них, значит, вышли победителями.

Проведя стыковку с «Окой», я сразу же велел нашему судовому врачу приниматься за раненых, у нас их много. Потом выслушал доклад Саламатина. Тот подтвердил, что им повезло проскочить через Корейский пролив и углубиться в Японское море. А на точку встречи они прибыли за час до нашего появления. То есть мы их почти догнали. После этого я стал распределять и так немногочисленных людей по кораблям. Сам вернулся на «Оку», Саламатин обратно на «Щуку», Василевский останется перегонять миноносец, мы ему оставили минимум экипажа. В основном нашим защитником будет Андрей.

Почти сразу «Оку» и «Днепр» поставили бок о бок. Всё, что было снято с «британца», перемещалось в трюм «Оки», купленные в Германии торпеды и торпедные аппараты все были отправлены или на «Щуку», или на «Днепр». Часть пулемётов и ящиков с патронами также перенесли на угольщик. И мы расстались, оба судна и миноносец остались ожидать нас на этом месте, а мы двинули к одному совершенно пустому островку. За весь год этой войны на нём так никто и не побывал: воды нет, еды тоже, кому он нужен. А вот мне необходим. Одна береговая скала островка уходила сразу на глубину, что позволяло прямо швартоваться к каменистой природной пристани, и можно совершить разгрузку. Эту швартовку описал один русский путешественник, который подходил к островку лет сорок назад. Причём его мемуары я читал уже в это время.

Через пять часов мы были на месте, нормально пришвартовались, и, перекинув трап, я следом за бойцами, которые пугали единственных обитателей островка, птиц, осмотрел остров. Никаких растений здесь, кроме мха, не было, чистый камень. Островок крохотный, триста на четыреста метров, но главное – на нём имелась защищённая со всех сторон широкая впадина, где уместятся все трофеи. Там их не зальёт волнами во время шторма. Разве что ливень, но был сток, поэтому впадину и не затопляло. Вот и началась разгрузка. Тяжело пришлось. Сначала на берег, а потом на самодельных салазках нужно утаскивать всё к впадине. Однако ничего, до полуночи работали, но половину разгрузили, плотники сбили из запаса досок небольшой домик с нарами на десяток человек, даже печку сложили и угля пару ящиков принесли. Окна сделали из иллюминаторов британского крейсера, даже их мы забрали. Тут же оставили запас продовольствия и бочонки с водой. Перетаскивали всё, мины Уайтхеда, все четыре пусковых аппарата, но кроме того, плавающие мины. Крейсер ещё и минным заградителем был, и вместе с механизмом сброса, он уцелел, нами было обнаружено двадцать две мины в полной комплектации. Пушки, боезапас, всё здесь. Также и три снятых пулемёта. Я оставил и с десяток «винчестеров» под русский патрон и несколько «мадсенов». Всё это имущество на будущее, в войне всё пригодится, так что закладка на то время, когда с припасами будет проблема. Фактически тут была оснастка для двух вспомогательных крейсеров, подгоняй к острову и вооружай. Вот для этого всё и приготовил. О том, что об островке с запасами нужно молчать, я всех предупредил. Все выявленные мной соглядатаи от наших остались на «Днепре». Со мной были самые надёжные.