Каменный век. Книга 5. Народ Моржа - Сергей Щепетов Страница 41

– Меня начинала мучить совесть. Только не спрашивай, что это такое! – Семен изобразил содрогание. – Больше я не хочу подвергаться мукам и буду послушен.

– Какие же правила освятил здесь Умбул?

– В школе обязательно должны учиться разные дети – всех племен и кланов, которые хотят и могут сюда добраться, которые готовы давать нам пищу.

– Значит, и наши тоже?

– Конечно! Однако сейчас я не смогу принять даже пятерых юных укитсов – как бы ни хотел это сделать!

– Почему?

– К поступлению в школу детей в их племенах готовили те, кто уже прошел обучение. Ваших же детей никто не готовил, они не в состоянии произнести или понять ни одного волшебного слова, не могут нарисовать даже самого простого магического знака. Пусть великий Нишав меня простит: в этом году прием окончен!

– Конечно, я передам ему твои извинения. Но ведь Нишав… Он может и разгневаться!

– На все воля Умбула, – сделал горестный жест Семен и склонил голову. – Я ведь не скрываю своего бессилия и слабости подвластных мне племен. Даже если я сам возьму в руки оружие, нам понадобится не один день, чтобы уничтожить всех ваших воинов. Может быть, два дня… или даже три… Давай на будущий год, а?

– Не знаю, не знаю… А кто будет готовить наших детей?

– Н-ну-у… Вообще-то, обученные люди для этого найдутся, только они добровольно не пойдут к вам, а заставлять их нельзя.

– Это еще почему?!

– Видишь ли… Мы тут все, конечно, разные… Но все признают и понимают смысл истинного земного воплощения Творца, как его ни называй. А укитсы… Мне очень жаль…

– Нишав мудр и осторожен – знай это!

– Разве я сомневаюсь?! А… в чем проявляется его осторожность?

– Две зимы назад на большом камлании Нишав говорил с предками. Они сказали ему, что желают теперь иной пищи.

– То есть с тех пор вы не кормите предков жизнями мамонтов?! – удивился Семен.

– Конечно, – пожал плечами Малхиг. – Разве ты не получил подарок Нишава?

– Отрезанные головы охотников? Получил – большое спасибо! Было очень приятно… Только… Только я думал, что они покинули Средний мир из-за того, что охотились на чужой земле.

– На какой?! – вскинул брови Малхиг. – Для укитсов нет чужой земли!

– А-а-а, ну, тогда ладно…

Семен растерялся – самым натуральным образом. Привычный, устоявшийся за долгие годы политический расклад рушился прямо на глазах: «По сути дела, мне предлагают союз и выход на „широкую международную арену". Но то, что существовало до сих пор, держалось на „двух китах" – моем колдовском авторитете и страхе перед укитсами и Нишавом. Что будет без этого страха? И равноправным ли окажется для меня этот союз? Нет, такие вещи решать с бухты-барахты нельзя, нужно все разведать и прощупать».

– Что ж, – сказал он вслух, – пожалуй, я не вижу препятствий для нашей дружбы. Мы можем поговорить о ней с великим Нишавом.

– Видишь ли, Семхон Длинная Лапа… – Теперь смутился Малхиг. Семен, правда, почти сразу сообразил, что это лишь игра: глаза собеседника смотрят спокойно и уверенно, с некоторой даже насмешкой – непонятно над кем. – Видишь ли… Боюсь, что Нишав вообще не будет говорить с тобой. Не стоит на него обижаться за это – общение со столь могучим колдуном грозит ему нарушением тонких связей с иными мирами. Можешь считать это признанием своей силы…

– Допустим, посчитал. А договариваться с кем?

– Со мной, конечно. Нишав слышит моими ушами, говорит моим языком…

– И видит твоими глазами?

– Разумеется.

– М-да-а… Годится! Насколько я знаю, по вашим и нашим правилам столь важные беседы можно вести лишь после совместной трапезы. Ты уже пробовал пищу, приготовленную в глиняной посуде?

– Она великолепна!

– Тогда скажу Ветке, чтоб принесла нам чего-нибудь поесть.

Общение с Малхигом потребовало от Семена немалого умственного и нервного напряжения. Когда же они наконец расстались, Семен обнаружил, что расслабиться не может – слишком взвинчен, слишком сильно скребут его мозги всевозможные вопросы. Он решил себя не мучить, а продолжить ковать железо, пока оно не остыло.

Первым делом Семен отправился на «майдан», отловил первого попавшегося имазра и велел ему найти главу клана. Известие о том, что Семхон хочет побеседовать с ним наедине, да еще и на свежем воздухе, Ващуга не обрадовало – у него явно были какие-то более безопасные планы на вечер. От колдуна довольно сильно разило сивухой, хотя пьян он, кажется, еще не был.

Семен увел главного имазра подальше от стоянки – на берег полного вешней воды ручья. Там он разулся, разделся и предложил проделать то же самое своему недобровольному спутнику. В полном недоумении Ващуг стянул через голову богато украшенную замшевую рубаху.

– Не переживай, – ухмыльнулся Семен. – Я же лесбиян – меня только женщины интересуют. А еще не дает покоя вопрос: почему же мне не сообщили, что укитсы идут к форту?

– Нишав – великий маг, Семхон! Он сделал своих людей и лошадей невидимыми!

– Да?

– Или, может быть, тех, кто увидел его караван, он сразу лишил памяти!

– Это все я уже слышал, – печально вздохнул Семен. – Нехорошо так поступать с колдунами, а что делать?! Посмотри, какое небо голубое!

Ващуг посмотрел и получил удар кулаком в солнечное сплетение – чуть повыше изрядно уже округлившегося брюшка. Колдун крякнул, согнулся в поясе и собрался падать на землю. Однако Семен аккуратно взял его за волосы, развернул в нужную сторону и пинком отправил в ледяную воду. Некоторое время он наблюдал, как главный имазр копошится на отмели, стонет и кашляет от попавшей в дыхательные пути воды, а потом слово в слово повторил свой вопрос.

– Да ведь он же великий… кхе-кхе! – ответил Ващуг.

– Нет, – покачал головой Семен, – по-моему, ты меня не понимаешь. Мокрый сухого не разумеет, да? Придется и мне лезть в воду.

Он оттащил Ващуга чуть дальше от берега, заломил ему за спину правую руку, ухватил волосы на затылке. После чего еще раз повторил вопрос, предложил подумать над ответом и опустил голову собеседника под воду…

Для представителя сухопутного степного народа смерть в воде была наименее желанной из всех возможных – в этом Семен не ошибся. Да и тонуть, наверное, не очень приятно… В общем, после трех «погружений» взаимопонимание стало налаживаться.

– Да, я знал, знал… Не надо больше!!! Знал, но боялся! Боялся сообщить тебе!

– Что ж, – вздохнул Семен, – страх, как и лень, великий двигатель… процесса. Беда только в том, что мы с тобой живем в жестоком первобытном мире. Здесь такие суровые нравы! Разве может здесь трус быть отцом «семьи» и даже главой целого клана?! Нет, конечно… Кем же он может быть? А? Правильно: только женщиной! Я с удовольствием помогу тебе ею стать – избавлю от кое-чего лишнего. Ты, конечно, не первой молодости, но, я думаю, мужчины твоего клана не обойдут своим вниманием такую красотку! Ползи на берег – это будет, наверное, не очень больно.