Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс Страница 4

Старательно вслушиваясь в тишину, прерываемую только мерным стуком копыт хоксни да поскрипыванием корзины, СкафБар неторопливо зашагал дальше. О побережье ходила дурная слава, - здесь пошаливали дорожные грабители, а можно было повстречать и кого-нибудь похуже. Западная война, развязанная Борлиеном против Рандонана и Кейце, тянулась и тянулась без конца, из-за чего местность вдали от городов кишела бандами наемников, пробирающихся от одних хозяев к другим, дезертирами да солдатами короля, которые зачастую были ничем не лучше ни первых, ни вторых.

Прошагав еще два часа, СкафБар повернул хоксни к придорожному дереву, широко и призывно раскинувшему ветви над тропой. Теряясь где-то во тьме, извилистая тропа уходила вперед, чтобы там вскорости влиться в южную торную дорогу, тянущуюся на запад от Оттассола до самого Рандонана.

Весь путь от Гравабагалинена до Оттассола, занимающий двадцать пять часов, совсем необязательно было проделывать вышагивая сбоку от навьюченных хоксни. Существовали и лучшие способы.

Привязав хоксни к дереву, СкафБар забрался на невысокий толстый сук и принялся ждать. Довольно скоро он начал задремывать.

Разбуженный скрипом приближающейся повозки, он спрыгнул на землю и, пробравшись к торной дороге, остановился в тени. Блеск зарниц помог ему разглядеть возницу. СкафБар свистнул, услышал ответный свист, и чужая повозка лениво свернула к обочине.

Возница, по имени ФлоерКроу, был старым приятелем СкафБара, с которым родился и вырос в одной деревне. В течение лета малого года ФлоерКроу каждую неделю доставлял товары здешних фермеров на рынок и, конечно, был не против оказать земляку услугу и довезти его до Оттассола, тем более что СкафБар без возражений ставил своих хоксни на смену тяжеловозу в повозке. После того как упряжка хоксни была надежно привязана цугом за повозкой Флоера, а сам СкафБар забрался на козлы рядом с ним, можно было трогаться. ФлоерКроу щелкнул кнутом, и повозка со скрипом покатила вперед, увлекаемая гнедой, ровно-коричневой хоксни, покорным и добрым животным.

Ночь была тепла и нежна, но, несмотря на это, ФлоерКроу был как следует снаряжен в дорогу. На голове у него красовалась фетровая шляпа с полями, а на плечи был накинут теплый плотный плащ. На боку, по правую руку, в железных ножнах удобно устроился меч. В повозке везли четырех черных поросят, хурму, гвинг-гвинг и несколько корзин с овощами. Обреченные на заклание поросята беспомощно болтались в сетках, привязанных к бортам повозки. Покалякав о том о сем с возницей, который в ответ на все односложно бурчал, СкафБар устроился поудобней, откинулся на спинку козел, надвинул шапку на глаза и скоро уснул.

Проснулся он от того, что повозка запрыгала по высушенным солнцем колеям. Сияние рассвета, обещающее скорое появление Фреира, гасило звезды одну за другой. Дыхание утреннего бриза несло с собой запахи человеческого жилья.

Темнота над землей еще не рассеялась окончательно, а крестьяне уже держали путь к своим полям. Молчаливые фигуры, движущиеся по обочинам дороги, походили на тени, земледельческие орудия, которые они несли на плечах, изредка издавали глухой деревянный стук. Мерный шаг крестьян и их понуренные головы выдавали бесконечную усталость, во власти которой они находились уже давно, не успевая отдохнуть после возвращения домой накануне вечером.

Мужчины и женщины, старые и молодые, крестьяне шли вдоль дороги - кто выше, кто ниже, кто по обочине, кто по параллельным тропинкам, также тянущимся на разной высоте. По мере того как четче проступали детали окружающего ландшафта, становилось возможным различить то с одной, то с другой стороны всхолмия и возвышенности, овраги и расселины, стены домов и какие-то развалины, все окрашенные в цвета однообразной коричневой гаммы, такой же, как спина хоксни, тянущей повозку ФлоерКроу. Крестьяне возделывали бескрайние лёссовые равнины, раскинувшиеся в южной части тропического Кампанналата почти до границы с Олдорандо на севере и на востоке до реки Такисса, возле которой и стоял Оттассол. Многие поколения крестьян бесчисленные годы усердно перекапывали жирный плодородный чернозем. Упорно воздвигаемые одним поколением дамбы и насыпи с не меньшим упорством разрушало следующее поколение захватчиков и восстанавливало третье, и так без конца. Благодатный лёсс приносил урожай даже во времена страшных засух, вроде нынешней, - истинное спасение для тех, чей удел выращивать еду на грязи.

– Хопа, - сказал ФлоерКроу, когда колеса повозки застучали по колдобинам деревенской улицы.

Высокие земляные насыпи укрывали поля зреющих овощей и злаков от мародеров. Ворота на полях, сорванные и разбитые ветром во время прошлогоднего сезона муссонов, до сих пор не починили. До света было еще далеко, однако ни в одном окошке не было огня. Куры и гуси бродили и щипали что-то у подножия земляной стены, пестрящей заплатами из-за частых ремонтов и расписанной отвращающими несчастья религиозными символами.

Одно радовало глаз путников - мигающий огонек скромной жаровни, дымящейся рядом с воротами. Пожилому торговцу, управляющемуся с жаровней, не было необходимости надсадно оповещать покупателей о своем товаре; чудный запах его стряпни говорил сам за себя. Торговец пек на жаровне лепешки. Крестьяне, купив у него лепешку, жевали ее на ходу, не желая терять ни минуты дневного времени.

Толкнув СкафБара кнутовищем под ребра, ФлоерКроу указал на торговца лепешками. СкафБар понял намек без слов. Едва шевелясь спросонок, он сполз с козел и отправился покупать себе и другу завтрак. В руки покупателей лепешки попадали с пылу с жару, прямо со здоровенных сковород. С аппетитом умяв свою порцию, ФлоерКроу перебрался в повозку и захрапел. Поменяв хоксни, СкафБар взял вожжи в руки, и повозка снова покатила своей дорогой.

Постепенно стал клониться к закату и этот день. Под вечер движение на дороге оживилось, да и окружающая местность изменилась - можно сказать, что поначалу ее вообще не стало. Ближе к городу дорога опустилась значительно ниже уровня земли, и высящиеся по обеим сторонам коричневые стены, ограждающие поля от набегов, полностью заслонили собой мир. Но вскоре дорога взобралась на дамбу, и широкий простор цивилизации снова стал доступен взору.

Ровные, как столы, равнины простирались во все стороны и, куда ни глянь, были усеяны согнутыми фигурками. Во всем преобладали прямые линии. Поля и террасы были прямоугольными. Кормовые травы росли широкими ровными полосами. Реки были укрощены и загнаны в каналы; даже паруса лодок на каналах - и те имели прямоугольную форму.

Война не война, жара не жара - а в последние годы солнца палили нещадно, - крестьяне продолжали работать пока светло. Овощи, фрукты и вероник, который можно было продать с особой выгодой, требовали постоянного ухода и внимания. Сколько бы солнц ни взбиралось на небо, одно ли, два, спины крестьян не разгибались.

В сравнении с тусклым красным диском Беталикса свет Фреира был безжалостно ярким. Ни у кого не возникало сомнений в том, которое из светил истинный повелитель небес. Приезжающие из Олдорандо путники приносили ужасные вести о лесных пожарах, мгновенно распространявшихся в те дни, когда Фреир особенно свирепствовал. В то, что уже недолго ждать тех времен, когда Фреир окончательно поглотит мир, верили, должно быть, все, но, несмотря на это, грядки продолжали пропалывать, а вода лилась аккуратными струйками под корни нежных ростков.