Ярость - Фалько Страница 39

—Лежи,— посоветовал доктор, надавив на грудь мужчине.— Сколько пальцев я показываю?

—Два,— моргнув пару раз, сказал Григорий.— В ушах звенит, голова кружится, и левый висок болит.

—Хороший пациент,— улыбнулся доктор. Достав из кармана фонарик, посветил в один глаз, который резанул болью, затем в другой.— Думаю, что это небольшое сотрясение.

—Что было?— всё-таки спросил мужчина.

—Чисто технически, тебе отвесили пощёчину. След от пальцев и ладони на пол-лица. Уже фиолетовым наливается. Отдохни полчаса, полегчает. Для мастера, познавшего силу, это даже не травма.

Доктор удалился и в поле зрения попал Рома.

—Ты как?— участливо спросил брат. Немного улыбнулся, покачал головой.— Необычный синяк, надо сфотографировать на память,— он полез в карман за телефоном.— Кстати, отец рвёт и мечет. Волосы на головах подчинённых рвёт, и мебелью в них швыряется. Многие говорят, что бой договорной был и ты его специально слил. Зря ты с Таськой утром болтал. Что она сказала, кстати?

—Чтобы я был осторожен,— отозвался Григорий, вздохнул.

—И почему ты её не послушал?— расхохотался Рома.— Тебе такую оплеуху смачную отвесили. Покажу на записи. Ты метра три пролетел и красиво так приземлился.

—Сам как?

—Мне сопляк какой-то попался. Я его одним апперкотом вынес. Вот что они на турнир полезли, если даже драться не умеют? И как только первый бой он выиграл? Может, как Матчин, соперника утомив?

—Ты, если против него в следующем бою выйдешь, выложись сразу на полную. А то меня он так утомил, что до сих пор в голове звенит.

—Само собой. На чужих ошибках учиться не так больно. Да и надо его выбить из турнира побыстрее. Чтобы он на Тимоху не нарвался. Дядя Аристарх ему чёткую задачу поставил, на несчастный случай. Тасю жалко, если так случится.

Григорий поморщился, почувствовал резкую боль в левой щеке.

* * *

После двух раундов поединков нам предоставили почти час отдыха. Те, кто прошёл в шестнадцать лучших, встречались с гостями, для которых открыли доступ в шатёр. Я же прятался в шатре, который подняли для администрации и персонала, работающего над турниром. Таисия помогла ненадолго укрыться. Выпил порцию энергетического коктейля, подумал о разном, о том как провести следующие поединки. Затем за мной пришёл лично ректор. Началась жеребьёвка на следующие и последние на сегодня матчи. Проводить её взялся лично Иван Шестой. Думал ректор что-то скажет по пути, но нет, он многозначительно молчал. Шёл впереди и молчал, действуя на нервы. Он не только невероятно сильный человек, достигшей высшей ступени, а ещё и умный. Редкие качества, совмещённые в ком-то одном. Мама бы в таком случае наставительно сказала: «Смотри и запоминай, как надо».

Шатёр для претендентов был заполнен важными гостями до отказа. Семьи тех, кто прошёл два этапа, император со свитой, его охрана, учителя.

—Мне повезло,— громко сказал я пожилой паре, мимо которой мы проходили. Они что-то говорили явно обо мне.— Просто повезло. Да, да,— ещё один кивок другим гостям,— я самый везучий мастер. Это просто удача. Повезло.

Не люблю, когда привлекаю слишком много внимания. Не люблю. Слава всем богам, мы быстро миновали группу гостей. Я остался среди участников, спрятавшись за крупногабаритным Кешей, а ректор прошёл к столу, где установили круглый стеклянный барабан с шариками. Император позволил женщине в тёмном платье вращать ручку, затем вытащить первые два шарика. Первым оказался Роман Орлов и незнакомый мне мужчина. С виду сильный, но я не следил за поединками. Император напутствовал их парой слов, затем лично покрутил барабан и достал следующие номера. Судьба, играть с ней опасно, потому что выиграть невозможно. Второй парой оказались Кеша и мастер от Еникеевых, которого он задел утром. И выглядел тот довольным, получив возможность отыграться. Следующая пара незнакомых мастеров. Потом выпал номер сорок семь. Вздохнув, пошёл к столу, поправляя пояс. Слышались смешки и весёлые голоса. Говорили о «том самом», который что-то сделал два раза и ещё…

—Спасибо,— сказал я императору. Вблизи он, действительно, не казался грозным или строгим. Мягкие черты лица, небольшая бородка и усы, аккуратно и тщательно расчёсанные. Большие залысины, если приглядеться. И взгляд добрый. Будем надеяться, что это компенсируется суровостью его министров и помощников.

Вторым вышел мастер из рода Хованских. Тот самый чудак, который щеголял в странной форме джинсового цвета. Он и сейчас выглядел почти так же. Комбинезон был именно синим и довольно жёстким на вид. Вот зачем на комбинезоне кармашки, чтобы противнику удобнее было за них цепляться?

—Матчин Кузьма, против Хованского Дмитрия.

Взгляд тёмных глаз мне не понравился. Было в нём что-то неприятное. Когда смотришь на чудаков и психов, глядя им в глаза, чувствуешь именно это.

—Матчин,— сказал Дмитрий, низко кивнул пару раз, словно болванчик.— Я помню, как папа вернулся ночью. Весь в крови, словно со скотобойни. Жаль меня не взяли, а только специалистом тогда стал, мог за себя постоять.

Мало ли о какой ночи он говорил, но мне словно под дых ударили, выбив воздух из лёгких. А затем кровь прильнула к голове, зашумело в ушах. Голоса в зале и все звуки пропали. Перед глазами потемнело, остался лишь краюшек светлого пятна, кусок стола и этот тип в синем комбинезоне. Но видел я совсем не эту картину. Яркий пожар в ночи. И воображение рисовало фигуру без лица, просто мужчину, покрытого кровью, стоявшего на обломках рухнувшей стены.

Я поднял руку, глядя, как дрожит ладонь. Сжал в кулак, но и он дрожал. Увидел себя со стороны, покачал головой. С силой стиснул зубы, прикусив язык. Даже боли не почувствовал. На плечо легла ладонь ректора. Тяжёлая, хотя он не использовал силу.

Посмотрел на него, немного улыбнулся. Дрожь в руках прошла.

—Да,— сказал я, поразился, насколько спокойно звучал голос. Посмотрел на Ивана Шестого.— Ваше Императорское Величество, видите, между Матчиными и Хованскими кровавая вражда. Они убили моих маленьких сестёр и братьев, убили отца и тётю. Бахвалятся,— долгий выдох.— Прошу Вас, разрешите украсить этот скучный праздник хорошим поединком. Без правил и ограничений. Мастер против мастера, насмерть.

Только сейчас заметил, как тихо вокруг. Кто-то шепчется, что-то шуршит и щёлкает.

—Украсить праздник?— уточнил император. Похоже, из всего, что я сказал, он уловил только это.— Хорошим и красочным поединком? Разрешаю. Геннадий Сергеевич?— взгляд на ректора.

—Как скажете,— кивнул он, немного сжал ладонь на моём плече.

—Спасибо,— я склонил голову перед императором.— Спасибо.

Развернулся и пошёл за ректором. Как мне показалось, я шёл за его спиной, а когда вернулся к реальности, оказалось, что стою на улице.

—Кузя,— послышался голос Таисии. Она подошла, положила руку на плечо, где недавно лежала ладонь ректора.