Слипперы - Эдуард Иноземцев Страница 38

Я понятия не имел, есть ли в этом здании на Тверской Интернет. На Верхней Масловке выделенной линии Интернета не было, и я подключался к телефонной линии. Вернувшись с ноутбуком, я проделал ту же самую процедуру, соединился со своим провайдером и, попросив Марго сделать чашку крепкого чая, просидел часа три за компьютером, рассчитывая найти какие-нибудь сведения о знаке, стоявшем вместо подписи под запиской, которую мы получили. О восьмерке было много информации, начиная с философской типа того, что восьмерка являлась любимой цифрой Пифагора, кончая заметками по математике, искусству, астрологии, семиотике, эзотерике и религии. Почти столько же информации было о знаке бесконечности. В итоге голова моя разболелась, в глазах зарябило, и я почувствовал, что если не прекращу свои поиски, то свалюсь тут же, у компьютера. Я взглянул на часы – четыре часа ночи. А завтра вставать в восемь. Захлопнув ноутбук, я встал и чуть не наступил на Багиру. Она, оказывается, примостилась у моих ног и облизывала свою шерстку. С негодованием мяукнув, котенок ушел на кухню, поближе к теплому радиатору и подальше от невнимательных людей. Я последовал за ним. Вытащил спрятанную бутылку коньяку и отпил прямо из горлышка. Потом устало направился в спальню, очень осторожно открыл дверь, думая, что Марго спит, и застал ее, читающую какой-то любовный роман, купленный в метро.

– Нашел что-нибудь? – Она отложила книжку в мягком переплете с лубочными картинками.

– Там так много всего, что я запутался, – признался я. – Много и о восьмерке, и о знаке бесконечности.

– А может, то, что они нарисовали, – это и не восьмерка, и не знак бесконечности, а что-то другое? – Она зевнула. – Передай эту записку завтра Параманису и не мучайся, – посоветовала Марго.

– Передать передам. Но мне самому интересно, кто это написал. И что они имели в виду. Тебе разве не интересно?

– Интересно. Но мы ведь и так их ищем.

– Правильно. Но может, эта записка позволит найти их быстрее и легче. Все-таки зацепка. Что за бред ты читаешь, кстати?

– Это не бред. Это роман о несчастной любви. Ты не поймешь. Вообще это не для мужиков. Вы не видите и половины того, что вокруг вас происходит.

– А вы видите?

– А мы видим. – Она воинственно присела в постели.

– И что ты видишь, например? – полюбопытствовал я.

– То, что вы играете в игры, которые могут окончиться непонятно чем.

Я не сразу сообразил, что она имеет в виду.

– Я не играю в игры.

– Играешь. Ты сидел битых пять часов, пытаясь расшифровать какой-то дурацкий символ. Всего лишь придуманный кем-то знак. А если бы это время понадобилось потратить на что-то действительно важное, ты бы сказал – уже ночь, надо спать…

Марго выпалила все это очень эмоционально, видимо обиженная тем, что я на целых пять часов оставил ее без ласки и внимания. По-моему, именно это она имела в виду, говоря о чем-то действительно важном. С женщин станется.

– Ладно. Извини. – Я потушил сигарету в пепельнице, убрал подальше и погладил ее бедро. Потом разделся, лег рядом и притянул ее к себе. И на этот раз выражение ее лица было вполне довольным. Мы занялись сексом, и довольно темпераментно. А потом я провалился в сон. Точнее, в некое странное пространство. Оно состояло как бы из множества подпространств, откуда несколько дверей вели в другие пространства. Но эти пространства, если их можно было так назвать, существовали очень относительно. То есть они существовали, потому что я знал, что они существуют. Но может быть, их вовсе и не было. А само пространство, где я оказался, что-то напоминало мне, но вот что – я никак не мог понять. Оглядевшись вокруг внимательнее, я подумал, что это смахивает на огромную утробу. То есть я, конечно, не помнил, как выглядит утроба, но почему-то мне показалось, что это именно утроба. Тут было довольно уютно, несмотря на размеры, но уют был не оттого, что пространство это было как-то обставлено. Или в нем присутствовала какая-то красота. Нет. Скорее, это было внутреннее ощущение уюта и покоя. И безопасности. К тому же пространство было очень светлым, и свет был не в нем самом, а шел откуда-то сверху.

Я открыл дверь в первую слева комнату. Точнее, там и двери не было, но мне отчего-то легче было вообразить, что я открываю именно дверь. И тут же свет стал несколько глуше. Пространство намного расширилось, и я оказался на берегу моря. Это место как будто было знакомым. Я огляделся. И понял, что место действительно знакомо. Правда, в прошлый раз я видел этот берег со стороны моря, стоя в воде, а теперь ноги погрузились по щиколотку в песок. Но это было то самое место, где я увидел девушку с волосами цвета меди и викинга. И теперь рядом со мной горел костер. А в руках каким-то образом оказалось копье. С трепыхающейся рыбиной, насаженной на наконечник. Вдруг сзади раздался мелодичный голос, и я резко повернулся. Девушка, та самая, раскинув руки бежала ко мне. Невысокая, тонкая и гибкая, с огромными глазами, искрящимися весельем, любовью, мечтой, ожиданием счастья… Я не мог оторвать от нее глаз… Но странно, что чем ближе она подбегала ко мне, тем больше вокруг все размывалось, теряло контуры… Куда-то пропало море, потом из-под ног стал исчезать песок… Я оказался висящим в воздухе, и девушка тоже летела ко мне по воздуху, как фея из сказки… А когда между нами почти не осталось расстояния, девушка сама растворилась, а я материализовался на исходной позиции, в утробе… Свет там был все таким же ярким, но теперь он не утешал. Мне хотелось обратно, к морю, к девушке, хотелось испытать то же предчувствие любви… Я попытался снова открыть ту же самую дверь, или то, что было дверью, но у меня ничего не вышло. Но зато на удивление легко поддалась вторая дверь, рядом с этой. И я вошел. Не потому, что мне было любопытно, скорее потому, что надо было что-то делать, как-то избавиться от ощущения потери. Но как только я вошел, первая картинка как бы стерлась из памяти. Меня захватило настоящее.

Я оказался в городе, но странном, непривычном. Скорее всего, это был средневековый город. Несколько мощеных узких и кривых улочек, пахнущих падалью и запустением, шли круто вниз от небольшой площади, на которой стояло что-то вроде замка. Или небольшой крепости. Ров и подъемный мост отделяли эту крепость от остального пространства. Я стоял внутри круглой башни. Такие же башни располагались по периметру стен крепости, и в каждой стояли люди в доспехах.

Солнце било прямо в глаза. Заслонившись от него рукой в железной перчатке, я смотрел вниз. На поля, расстилающиеся сразу же за неказистыми домами. Я не знал, зачем смотрю в ту сторону. Просто так надо было. И дома побогаче, льнувшие к крепости, и дома победнее, ближе к полям, казались заброшенными. Кое-где вместо домов сохранились только обуглившиеся деревянные остовы. На деревьях было много ворон. Они сидели гроздьями, и их карканье разносилось по всей округе.

Неожиданно вдалеке показалось небольшое облако пыли. Я прищурился, пытаясь разглядеть то, что издалека казалось двигающейся точкой. Точка все увеличивалась, и спустя короткое время стало видно, что к замку на бешеной скорости несется небольшая кавалькада всадников. А вскоре появилось второе облако, на этот раз намного больше. И из облака вынырнул отряд всадников, числом превосходящий первую группу во много раз. Они выстроились полукругом, все больше и больше увеличивая обхват, и я сообразил, что преследующие собираются захватить кавалькаду в кольцо. В замке за моей спиной началось движение. Беготня. Потом ворота с лязгом стали открываться, а подъемный мост – опускаться. Не сбавляя скорости, первый отряд скоро влетел на окраину городка и, галопом промчавшись по его безлюдным улочкам, достиг крепостного вала. Тут всадники, числом около ста, осадили коней. Они выигрывали во времени, от преследующих их отделяло какое-то расстояние, но минут через десять второй отряд был бы тут, у крепости. Повинуясь внутреннему побуждению, я сбежал с башни вниз.