Видок. Цена жизни  - Григорий Шаргородский Страница 37

Как только напряжение и страх схлынули, пришлось заниматься конспирацией. Сиганувшие вслед за мной казаки были тут же перенаправлены в сторону следующей ограды:

– За тем забором. Отправьте конных по улицам. С ней должен быть кто-то еще.

Наконец-то мы с Мыколой остались одни в чужом саду. Хорошо хоть наши маневры не были замечены хозяевами – в окнах так и не зажегся свет.

Быстро оттащив тело упыря в кусты, я скоренько перебрался обратно через забор и застал картину гнева и смущенного раскаянья.

– Кулебяка, ты что, голой бабы никогда не видел?! – негодовал казак с погонами младшего вахмистра.

Дмитрий Иванович молча наблюдал за этой сценой и отвлекся лишь на то, чтобы увидеть мое отрицательное покачивание головой.

– Так она же, чертовка, как выскочит. Грудями машет шо тыквами.

– Кулебяка!

Проворонивший ведьму казак на всякий случай заткнулся, затем получил от командира по шее и вообще убежал от греха подальше.

– Прощения просим, ваши благородия, – напряженно обратился к нам вахмистр. – Не виноватый он.

– Знаем, что не виноват, – поддержал я станичника. – Уж больно сильная ведьма нам попалась.

Казак повеселел, а Дмитрий Иванович посмотрел на меня с явным недоверием. Похоже, он оценил то, с какой оперативностью я опомнился и сиганул в окно за ведьмой. Он-то небось до сих пор отходит от ментального удара.

Отпустив вахмистра, я подошел к следователю ближе:

– Дмитрий Иванович, заканчивайте здесь сами. Этих героев-любовников оформляйте чин по чину и везите в полицейскую управу.

– Будем давить на внешний контроль? – спросил Бренников.

– Да, но с нас только рекомендации. Дальше пусть Матюхин бодается с Бабичем сам. Он еще не знает, с кем связался. Пусть попробует укусить Виктора Игоревича через родственника. Зубы точно покрошит.

Следователь понимающе улыбнулся.

– В общем, не мне вас учить, – продолжил я, ускоряя темп разговора. – Сами знаете, как что делать, а мне нужно срочно отлучиться.

– Что-то случилось?

– Личные проблемы, требующие безотлагательного решения.

– Помощь нужна? – не унимался следователь.

– Спасибо, сам справлюсь.

– Темните вы, Игнат Дормидонтович.

– Дмитрий Иванович, – все же не сумел я сохранить спокойствие, – некоторые тайны лучше обходить стороной.

К чести Бренникова, мой тон он воспринял правильно.

– Как знаете, – дернув подбородком, сменил он тему. – Здесь работы на час, после поеду на базу писать отчет. Буду нужен – найдете меня там.

– Спасибо, Дмитрий Иванович, – примиряющее сказал я и быстро направился к открытым настежь воротам подворья.

Пройдя почти весь переулок, я забрался в паромобиль, и через десяток секунд он уже катил в объезд квартала. Топографическим кретинизмом я не страдаю, так что без ошибки добрался до забора, за которым лежал Мыкола.

Через ограду перелезал с некоторым трудом, потому что вымотал меня этот суетный вечер. Мыкола все еще лежал в кустах и признаков жизни не подавал. Хотя какая там жизнь в теле упыря. За время моего отсутствия никто так и не побеспокоил отдыхающего стригоя. Даже собака не явилась проверить, кто там такой наглый топчет хозяйские клумбы, но это как раз вполне объяснимо – мало какой зверь решится близко подойти к упырю.

Массивное на вид тело оказалось не таким уж тяжелым, так что я без проблем взвалил его на плечо, а затем перевалил через забор. Погрузка в салон авто тоже не вызвала осложнений, благо вокруг царила темень, лишь слегка разбавленная светом звезд. Но это ненадолго. Яркие фары разорвали бархатный мрак и осветили мне дорогу, которая приведет меня в совершенно неожиданное для данного времени место. Ночью в сторону Топи дальше, чем за первый круг хуторов, не ходили даже самые отмороженные шатуны. Бирюки, да и хуторяне тоже, огораживались частоколами с языческими оберегами, не забыв помолиться на православную икону.

И вот, зная все это, я в час ночи пер по проселочной дороге, словно лось через орешник, к автостраде.

Наконец-то холодный расчет согласился с подвывающей паранойей и остановился. Дорога превратилась в широкую тропу, по которой в принципе можно было проехать еще дальше. Негромкий шум парового двигателя и яркие фары должны были привлечь местных хозяев, но они пока почему-то не показывались.

Мыколу я устроил на переднем сиденье и пристегнул ремнями, которые сейчас нужно было срочно убрать.

Так, а теперь дробовик в руки и ждем.

Ждать пришлось минут десять. Потеряв терпение, я даже немного поорал и поулюлюкал. Глухой рык справа показал, что мои вокальные потуги нашли своего ценителя.

Чрезмерная самонадеянность стоила мне срабатывания «крыльев». Волк оказался слишком крупным, и его мощный прыжок должен был закончиться аккурат в салоне кабриолета. На обычной скорости достать его было бы невозможно. Самого выстрела я не услышал, но увидел, как замедлившаяся в полете здоровенная туша получает в морду сноп огня и сбивается с траектории. В итоге вместо салона волк угодил в борт авто.

Скрежет металла благодаря откату пришлось выслушивать в полном объеме.

Опять придется ремонтировать кузов!

Меркантильные мысли пронеслись фоном, пока я судорожно выдергивал мизерикордию из ребер Мыколы. Разлившийся в воздухе запах крови подранка окончательно взбеленил упыря, и он рыбкой сиганул из салона, едва не сбив меня с ног.

За бортом послышалось урчание вампира и короткий взвизг погибающего животного.

Через пару секунд стригой, хрустнув суставами, распрямился. Он запрокинул окровавленное лицо к звездам и зашипел.

Ну вот когда я уже привыкну к подобным сценам? Вроде должен уже за столько-то месяцев общения с упырем – ан нет, до сих пор волосы шевелятся.

Послышался ответный рык, и в чаще зажглись как минимум четыре пары желтоватых глаз.

– Ладно, парни, вы тут развлекайтесь, а я поехал.

По полученной от профессора информации стригой уже должен был восстановить основные функции, так что моя помощь не нужна, но крови ему понадобится еще много. Так что лучше убираться отсюда подальше. Мало ли как там держится прошивка профессора, вдруг в этот раз слетит и я мигом попаду в меню упыря?

Лихо развернувшись на окутавшемся паром авто, я погнал его обратно в город. Скорость сбавил только тогда, когда мимо промелькнули окраины родного Болотного конца.

Все, теперь домой и спать. Остальное завтра, потому что мозги и так пухнут от мыслей о том, что завтра придется разгребать свалившуюся мне на голову кучу пренеприятнейшей субстанции.