Не время умирать - Ян Валетов Страница 35

– Ничего он не сказал. Гребень больше ничего и никому не говорит, – Книжник взял кружку, понюхал пойло и сморщился. – Потому что мертвые не разговаривают…

Глаза у Бегуна на миг стали круглыми, как у разбуженного днем оула, показалось, вот еще чуть-чуть – и он заухает, захлопает крыльями, но вождь быстро взял себя в руки.

– Так что Гребень ничего мне не сказал, – закончил Книжник. – Он просто сдох первым.

– И пусть примет его Беспощадный! – взмахнул рукой Механик. – С ним трудно было договориться.

Тим отметил про себя эту странную фразу.

Никогда… Вернее за все годы, что Книжник провел в Парке, никто из Стейшена не пытался договориться с племенем, живущим на краю мира. Парковые не могли причинить стейшенам вред, так как между ними лежали Сити и Таун, а стейшены совершенно не интересовались Парком. В Парке не было ништяков, в Парке не было ничего полезного, кроме пары сотен герл, из-за которых никто не хотел устраивать войну. Проще было забыть о существовании племени, которое ничего не производило, не растило и не собирало по округе, чем устраивать бойню или брать власть в Парке хитростью. Парковые умели только убивать, грабить и воровать, а это, как известно, умеют все. Однако Механик знал Гребня и даже пытался с ним о чем-то договориться! И не договорился! Так о чем шла речь? Зачем понадобился умному Механику примитивный, как дубина забойщика, Гребень? И вообще, зачем вождям Стейшена нужен был Парк? Пожалуй, это стоило выяснить…

– И многих челов в своем племени ты избавил от Беспощадного? – голос Проводника звучал нарочито спокойно, но он не был спокойным, Тим чувствовал напряжение.

И охранники – те, кто притаились за перегородкой, – тоже чувствовали, потому что сопели и всхрапывали, как пиг-отец, дорвавшийся до ямы с желудями, едва ли не заглушая разговор.

– Никого не вылечил. Но теперь у них есть лекарство от Беспощадного. Немного, но есть.

– Они украли у тебя лекарство? – участливо спросил Проводник. – Парковые – такое племя! Крадут все, что плохо лежит!

– И все, что хорошо лежит, тоже крадут! – хохотнул Механик, выдыхая остатки дыма из легких.

– Случилось так, – отозвался Книжник, мрачнея, – что я его там оставил…

И осклабился так, что Проводник едва заметно отшатнулся.

– Не было времени забрать, – закончил Тим, едва не щелкнув зубами перед лицом стейшена.

Потерять лекарство – это ошибка. Признать свою ошибку нужно было так, чтобы отбить желание над этим смеяться. Личина олдера и инстинктивный страх всех челов перед злым демоном из мира мертвых взрослых играли Книжнику на руку. Будь он самим собой – и разговор бы протекал иначе. Совсем иначе.

– Выпей, – сказал Механик, откашлявшись. – Выпей уиски и не скаль на меня зубы, Книжный Червь. Не обижайся, не надо. Мы не хотим с тобой ссориться. И ты выпей, Бегун. Это фармерский уиски, настоящий уиски с Пустошей. Не бзди, бро, не отравим!

Механик демонстративно отпил из своей чашки, проглотил жгучую жидкость и облизнулся. Лицо его покраснело от удовольствия.

Бегун тоже отхлебнул из кружки. Уиски обжигал не хуже углей.

– Союз, – напомнил он сдавленным голосом. – Ты сказал, что хочешь с нами союза… Зачем?

– Чтобы Книжный Червь вылечил челов Стейшена. Мы готовы дать защиту и пристанище, – пояснил Проводник.

– Мне не нравится, когда меня называют Книжным Червем, – сказал Тим. – Если ты хочешь, чтобы я кого-то лечил, называй меня Тим-Книжник или просто Книжник.

– Готовы дать защиту и пристанище… – повторил эхом Бегун и показал подбородком на Книжника: – Только ему защиту? Я тут лишний?

– И тебе, и тебе, Бегун! – примирительно произнес Проводник. – Ты же не Гребень, Беспощадный его побери! Ты же умный чел! Мы дадим вам обоим крышу над головой, дадим герл, хорошую еду и защитим от врагов. У тебя ведь хватит лекарства для всех, Книжник? Того лекарства, что ты спрятал в тайнике?

Книжник кивнул, но не сразу, так, чтобы собеседники заметили эту паузу.

Он все еще прислушивался к своей интуиции, а интуиция орала ему дурным голосом, что ни Механику, ни, спаси Беспощадный, Проводнику верить нельзя ни при каких обстоятельствах! Но если ему дадут возможность излечить племя Стейшена… Разве это не то, чего он хотел?

Тим мысленно прикинул количество доз оставшихся в тайнике. Сколько челов сейчас в племени? Две сотни? Три? Ну, может быть, чуть больше. Хватит с головой.

Обитатели Парка не приняли из рук бывшего соплеменника ни помощи, ни лечения, изгнали его и чуть не убили. В Сити теперь лечить некого – мертвым Беспощадный не страшен. Таун – определенно не те, с кем стоит вступать в переговоры, даже с самыми благими намерениями. Он не знал, кто теперь там правит, какие именно отморозки руководят многочисленными бандами в огромном пустом городе, но при Косолапом и Сиплом, каким бы жестоким дерьмом они ни были, все выглядело куда пристойнее.

Но нет худа без добра – теперь Стейшен сам предлагает себя, отдается на его волю. Это племя самое умное по эту сторону Горячих Земель, сохранившее больше всего знаний. Может быть, именно знания толкают их к компромиссу?

И было еще одно – острое, ноющее, как воспаленный зуб, воспоминание, заставившее его кивнуть в ответ на предложение Проводника: падающая спиной вперед девочка по имени Кошка и страшный хруст, с которым оборвался ее крик.

Спасти новую Ханну не получилось. И отыскать в Парке нового Книжника не вышло. Может, получится отдать долг хотя бы маленькой охотнице на голубей?

– Лекарства хватит на всех, – сказал он решительно.

– Живи вечно, Книжный Чер… – Проводник расплылся в улыбке. – Прости. Живи вечно, Тим-Книжник! Ты сделал правильный выбор!

– Выпьем? – предложил Механик, поднимая кружку с уиски. – И пусть наши враги сдохнут первыми!

Он запрокинул голову, вливая в себя добрую половину кружки, и Книжник увидел, как заходил по тонкой грязноватой шее крупный угловатый кадык.

Он тоже проглотил свою выпивку, отгоняя последние сомнения. Решение принято, пора действовать, а не сомневаться! И лишь отдышавшись после волны жидкого огня, пробежавшего по пищеводу, он увидел, как смотрит на него Бегун. И взгляд этот был…

Книжник отвел глаза и выпил еще.