Метро 2033. Крестовый поход детей - Туллио Аволедо Страница 29

Больше часа прождали они в темноте, в противогазах, одетые в самые теплые спецовки из тех, что им удалось найти. На самом деле Джону не нужна была маска, но он надел ее, чтобы не смущать своих спутников. По правде говоря, он вообще перестал нуждаться в очень многих вещах после встречи с Патриархом в Венеции, а потом и с другим существом, которое спасло ему жизнь на обратном пути и с которым он сейчас собирался встретиться снова.

Вжавшегося в стену Управляющего била дрожь, причем не только от холода. Выходить за пределы Города ночью было табу. А стоять так долго снаружи, в темноте, под порывами ядовитого ветра, было безумно до противоестественности. Вагант и Дэниэлс, напротив, вели себя так, будто в этом не было ничего необычного. Они стояли, вытянувшись во весь рост, всматриваясь в темноту. Маленький фонарик у них в ногах был просто смешон в этой тьме.

― Пойдемте обратно. Хватит маяться дурью, — пробурчал Управляющий, стуча зубами.

― Подождем еще, — прошептал Вагант.

Там, снаружи, что-то было. Он чувствовал это. Прямо перед ним, во тьме. Нечто, от чего у него по спине бегали мурашки. Он посмотрел на Джона Дэниэлса.

Глаза священнослужителя — два белых шара, сиявших, как перламутровые, — впились в темноту. В какой-то момент на его губах появилась улыбка, как будто Джон увидел что-то прекрасное.

В толще кружащейся вьюги появилось сияние, постепенно расширявшееся, пока в его ореоле не начали различаться очертания фигуры: человек в длинной черной рясе с капюшоном. Он шел медленно, как будто каждый шаг стоил ему нечеловеческих усилий. В правой руке он держал посох, к концу которого крепился фонарь.

Человек приблизился к трем мужчинам на расстояние одного шага и остановился. Вставил посох в землю и спрятал руки в рукава рясы.

Вагант давно привык к непогоде. Но даже он поежился при виде одежды этого незнакомца. Вероятно, рясу перешили из старых мешков. На грубой ткани — столько заплат, что создавалось впечатление, что она состоит из них целиком.

Лицо неизвестного скрывала тень капюшона.

И все же Вагант почувствовал улыбку на его невидимом лице. А потом в его голове заговорил голос.

― Приятно познакомиться. Я столько о тебе слышал.

― Черт возьми...

― Молодец, что тренируешь своих людей. Для армии это очень ценно. Ценно и редко встречается.

― Я никогда не вступал в твою армию.

― Это не моя армия. Это ваша армия. Я всего лишь... как бы сказать? Я всего лишь внешний консультант, как сказали бы раньше...

Потом он повернулся к Дэниэлсу. На этот раз слова доносились из его рта.

― Очень раз снова видеть тебя, Джон. Поздравляю. Ты проделал отличную работу.

― Я еще ничего не сделал.

― Ты сделал первый шаг. А он и есть самый главный.

― Можно узнать, о чем вы говорите? — вмешался Управляющий. Его голос прозвучал высоко, почти как детский.

― ТЫ ТОЖЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ.

Голос, проникший в сознание Управляющего, почти оглушил его, как если бы кто-то закричал ему в самое в ухо. Его лицо исказила гримаса боли.

― Прости, — прошептал Монах, — мне не стоило так торопиться. Я сказал тебе, что ты тоже замечательное приобретение. Джон большой молодец.

― Я никакое не приобретение. Я глава свободной общины и собираюсь таковым оставаться.

Фигура в капюшоне покачала головой.

― Не всегда наши намерения исполнимы. Не всегда их исполнение желательно. Знаешь такие слова? Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан [8].

― Я не знаю, о чем ты говоришь.

― Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое [9].

Слова из Послания апостола Павла к Коринфянам удивили Джона Дэниэлса. Он не мог увязать в своем сознании христианскую доктрину с этим существом, похожим на монаха из буддистского монастыря на Марсе. Именно так он подумал, когда они повстречались впервые. Он был ошеломлен, услышав из его уст слова святого Павла.

― Ты сделал много великих дел для своего народа. Но теперь пришло время идти дальше. Повзрослеть.

― Или, скорее, умереть.

― Если зерно не умрет, оно не принесет плода [10].

― Я никому не позволю навредить Городу!

Голова незнакомца опустилась. Капюшон полностью покрывал его словно состоявшее из тени лицо.

― Есть только один человек, способный навредить Городу, — сказал Монах. Затем его правая рука медленно показалась из рукава, и длинный указательный палец уткнулся в грудь Управляющего.

― Этот человек ты. Пусть и из лучших побуждений, но ты обрекаешь свой народ на смерть.

Увидев на мгновение эту руку, Вагант и Управляющий потеряли дар речи. Но не Джон. Он ее уже видел.

Она была черной, как битум. Черной и сухой, как рука мумии. А ноготь на указательном пальце был длинным и острым. Почти как коготь.

― Ваше убежище уже не безопасно. Сыны Гнева уже сейчас планируют нападение. Вам следует действовать немедленно. Не завтра. Сегодня. Сейчас самый подходящий момент для того, чтобы захватить город Железных врат. Сейчас или никогда.

― Глупости. С чего бы им нападать на нас? Пока мы...