Одержимые бессмертием - Мария Симонова Страница 29

Он поиграл скулами, громко сглотнул и, наконец, выдавил, не поднимая глаз:

– Только через Третий мир.

Третьим миром здесь называли систему древних подземных тоннелей и коммуникаций, по которым раньше ходили поезда. Теперь в Московский метрополитен без особой нужды не рисковали спускаться даже парии – о здешних подземельях и их обитателях ходили леденящие кровь легенды, приводить которые я даже не берусь по причине их явной фантастической преувеличенности. Главное – из подвалов Управления существовал выход! Я кивнул:

– Вот и отлично. Значит, сейчас вы нас туда и поведете.

Наплеков опешил:

– Вы что, хотите… затащить меня туда?.. В Третий мир?.. – Его покрасневшие по-кроличьи глаза налились неподдельным ужасом.

–Я уже сказал, что это единственная, для вас возможность получить бессмертие. Но если вы предпочитаете остаться и быть обвиненным в пособничестве террористам и в государственной измене…

Наплеков тихо застонал, опуская голову на руки. Считай, этого я дожал, вряд ли он и дальше будет ломаться.

В то же время из угла донесся тонкий девичий голос, вопрошающий испуганно у дедушки – где это, мол, я нахожусь, зачем ты меня сюда притащил и что это, черт возьми, за люди. Внучка очнулась.

Я совсем забыл сказать старику, что его Катя после воздействия аминоморфа, скорее всего, забудет события предыдущих двух часов своей жизни. Помогать пирату я не собирался – родственницу я ему доставил, дальше его проблемы, пусть возится. Однако он должен был понимать, что в случае истерики я вынужден буду принять меры. Истерики пока вроде бы не намечалось, только испуг, но и его отчасти гасило присутствие рядом родного дедушки, тут же пустившегося в сбивчивые утешительные объяснения.

Ловя краем уха их бессвязный разговор, я тем временем снял себе на коминс схему подземных коммуникаций. Ну, вот вроде и все здесь… подумал я и напоследок вытащил из гнезда в пульте кубик галлопроектора – пригодится в полевых условиях, когда в роли монитора останется только окошечко ручного коминса.

– Ну что ж, пошли! – сказал я Наплекову и остальным, бросая последний взгляд на сомкнутые двери портала – такие близкие, манящие. Странно все-таки было от них уходить, выбирая какие-то иные, неудобные и опасные способы бегства. Но это был как раз тот случай, когда длинный путь мог оказаться более коротким. По крайней мере он давал нам шанс.

Итак, мы вновь отправились плутать по коридорам вслед за нашим Сусаниным. Позади старый пират тащил свою драгоценную внучку, на ходу впаривая ей что-то о новой виртуальности с экстремальными условиями, о доблести предков и о какой-то медали «За отвагу» – по-моему, полный бред, но девица шла, значит, на нее это действовало.

Наконец Наплеков привел нас к зарешеченному лифту. И предложил в него грузиться. Но ехать в лифте я не хотел – обесточат ведь, только сядь, и возьмут всех тепленькими. Пришлось спускаться по аварийной лестнице – узкой и едва освещенной, с облупленными стенами в грязных потеках и слоями пыли повсюду, куда ни глянь. Ступеньки под ногами порой крошились: похоже, что этой лестницей не пользовались лет этак сто.

Наплеков впереди спускался очень осторожно, ежесекундно рискуя подвернуть ногу, тем не менее брезгливо избегая прикасаться к перилам или дотрагиваться до стен. Грабер, спотыкавшийся следом за мной, то и дело норовил за меня уцепиться – видимо, срабатывал его старый рефлекс цепляться за меня в прямом и переносном смысле в любой ситуации, когда припекает и требуется уносить ноги. Старый пират, успевший уже разок посчитать пятой точкой ступеньки, тем не менее еще пытался поддерживать свою внучку, кстати, уже изрядно перепачкавшуюся, и даже находил в себе силы бормотать ей слова утешения. Мои парии спускались в сосредоточенном молчании: если Купол был для них Раем, то Третий мир – чем-то вроде здешней преисподней. Так что, побывав со мной на Небе, им предстояло сразу же низвергнуться оттуда в Ад – тоже, естественно, в компании со мной, что должно было служить им основательной моральной поддержкой. Поскольку Рай оказался не больно-то сладким, можно было надеяться, что Ад будет не так страшен, как его малюют здешние мифотворцы.

Наконец мы вышли на площадку с большой бронированной дверью. Эта дверь, в отличие от прочих здесь, не имела никакой электроники, а была закрыта примитивной механическо-штурвальной системой. Рядом размещался стенной шкаф, закрытый на обыкновенную щеколдочку. Наплеков направился прямиком к этому шкафу, и не зря: там обнаружились три комплекта вполне приличного аварийного снаряжения: каски с фонарями, носовые фильтры, комбинезоны, добротные ботинки на толстой подошве – мечта каждого парии, «гады», так их называли наверху. Одну пару Наплеков сразу сцапал и тут же принялся переобуваться. Оставшиеся две пары я отдал пирату с внучкой – ей, конечно, ботиночки будут велики, как пить дать натрут ноги, да все лучше, чем эти ее розовые тапочки, – промокнут ведь и разлетятся в лоскуты на шпалах да колдобинах – считай, сразу разута. У нас с Ежом обувка была более или менее подходящая – омоновская, еще та, снятая с копов перед акцией. Зато Хирург мог похвастаться настоящими трущобными «вездеходами» – штучным изделием нашего Гиви-сапожника – ценящимися в руинах вообще заоблачно, чуть не с полкило «порошка». Так что в хлипких ботиночках щеголял теперь один Грабер, ну да не беда – останется в крайнем случае босым, так ведь он бессмертный, перетерпит. Зато Грабер отхватил себе телогрейку – подсуетился, пока Наплеков возился со шнурками своих «гадов». Я тем временем позаботился, чтобы дед с внучкой получили по комбезу; даже предположить не мог, идя на акцию, что возвращаться придется с таким изнеженным балластом. Каски, естественно, достались ударной группе – то есть мне и ребятам, а также армейские ножи-пластуны и упаковки с запасными батареями. Фляги с водой и поясные сумки с пайкой и фильтрами я раздал нашим троим «смертным» – им нужнее, а мы в случае чего в пути можем и позаимствовать.

Словом, всем чего-то перепало из шкафа, никого не обидели, хотя Наплеков с Грабером поглядывали теперь друг на друга с этаким нехорошим оценивающим интересом. Не хватало мне только, чтобы они перегрызлись из-за снаряжения! А ведь в тоннелях вопрос встанет ребром. Надо будет за ними присматривать.

Убедившись, что экипировка закончена, я подошел к двери, глубоко, как перед погружением, вздохнул и взялся за штурвал.