Норки! - Питер Чиппендейл Страница 29

— Надеюсь, они не сумели одолеть тебя?

Мега аж подпрыгнул. Мата неслышно подкралась к нему как раз в тот момент, когда он глубоко задумался именно над этим вопросом. Пожалуй, Старейшинам не удалось его победить, однако Мега все равно оказался в трудном положении. И никакого выхода он не видел.

— Можешь все мне рассказать. Я же все равно узнаю…— негромко добавила Мата.

Мега и сам понимал, что не может избегать ее вечно. Не только она, но и вся колония вскоре узнает обо всем. Старейшины уже оповестили обитателей вольера о предстоящем диспуте, и теперь каждая клетка жила ожиданием этого события. И в исходе дискуссии сомневаться не приходилось — решение было просто написано на мордах норок старшего поколения.

Мата казалась ему самой загадочной норкой в колонии — а в некоторых отношениях она его просто пугала, — и Мега никак не мог понять, что заставляет его одновременно и тянуться к ней, и относиться с такой нас то роже н но стью.

— Ты хочешь вывести нас из клеток, правда? — вкрадчиво спросила Мата, и Мега подпрыгнул еще выше.

— С чего ты так решила?

— Иначе ты по-другому вел бы себя со Старейши-«ами,— улыбнулась Мата.— Ты переметнулся бы на их сторону.

Она говорила совсем не громко, но и без тени сомнения.

— Я — с тобой, Мега, и ты знаешь это, — продолжила она, улыбаясь ему чуть ли не с обожанием. — И мы всегда будем вместе, что бы ни случилось. Мы идеальная пара. Помнишь ту птицу?

Разумеется, он помнил. Но еще лучше он запомнил ощущение, которое появилось у него впоследствии,— ощущение, что Мата способна подчинить его себе и поработить. И, как всегда при мысли об этом, Мега ощетинился, чувствуя пробежавший по спине холодок.

— Я смогу помочь тебе, Мега, но только расскажи мне все. И сейчас.

— Старейшины сделали очень умный ход, — вслух рассуждала Мата, выслушав его. — Они не оставили тебе ни единого шанса. Старшие норки вообще не будут тебя слушать, да к тому же, что бы ты ни говорил, они всегда могут ответить, что небо, мол, упадет. И словами тут ничего не докажешь. Надо, чтобы кто-то выбрался из клетки, но кто на это пойдет?

Мега внимательно слушал. Мата уже удивила его, совершенно спокойно слушая, когда он рассказывал ей о Соломоне, о людях-освободителях и о своей роли «избранного» лидера, который поведет остальных к свободе. (Впрочем, на это последнее утверждение он не слишком напирал.) Он-то рассчитывал, что Мата будет вне себя от возбуждения и восторга, однако вместо этого она принялась анализировать положение, не задав ему ни единого дополнительного вопроса. Да и говорила Мата не как последователь, а как равный ему по положению и авторитету лидер.

— Надо отдать им должное, они очень хитры, эти старые, жирные самцы, — добавила Мата, словно все еще обращаясь к себе самой. — Но не хитрее самца, который действует заодно с умной самочкой. Пора показать им, что они напрасно не принимали нас, женщин, в расчет и держали на вторых ролях. — И чуть более громким голосом, что, видимо, означало} что она

закончила свои размышления вслух, объявила: — Но в этом конкретном случае придется обратиться именно к самцу!

— Что ты имеешь в виду? — Мега мгновенно насторожился. — Только я могу решать это.

— Это еще почему? — ощетинилась Мата.

— Потому что я особенный, избранный.

— Единственный избранный? — загадочно переспросила Мата. — Ты что, не слышал? Мы с тобой всегда будем вместе, что бы ни случилось.

Прежде чем Мега успел ответить, она выскочила из домика-укрытия и длинными прыжками помчалась через игровую площадку. В это время дня здесь почти никого не было, и Мега с удовлетворением отметил, что среди немногочисленных норок, которые праздно слонялись вокруг качелей и почерневших от времени остовов деревьев, не было ни одного из Старейшин. По всей видимости, они собрались в клетке Рамсеса, смакуя сценарий расправы над дерзким ослушником.

Мата возвращалась не одна. По пятам за ней трусливым скоком двигался Психо.

Память Меги в мгновение ока вернула его в те времена, когда Шеба указывала ему на этого недоноска как на будущего возможного союзника.

«Почему я должен водиться с этим жалким ублюдком? — недовольно спрашивал он ее. — Его никто не любит. Он и в самом деле ужасен, мама!»

«Я знаю, что ты думаешь, Мега,— терпеливо отвечала Шеба. — Ты считаешь, что он не твоего поля ягода, но ты все равно должен с ним играть и защищать его хотя бы немножко. Наступит день, когда ты поймешь, что все это делал не зря».

Мега подчинился воле матери с большой неохотой. Хотя он по-прежнему недолюбливал Психо, нельзя было не признать, что маленький недоносок обладает острым умом и еще более острым, прекрасно подвешенным языком, и по временам Мега находил его общество забавным. Психо, в свою очередь, не упускал случая выказать своему покровителю глубокую благодарность, в которой, правда, было что-то жалкое. Вскоре, однако, кто-то

пустил слух, что он подслушивает, о чем говорят между собой его сверстники, а потом наушничает. Прямых доказательств не было, но и простого подозрения оказалось вполне достаточно, чтобы молодежь перестала даже задирать и травить Психо, — его просто не замечали, превратив в настоящего изгоя. Таким образом, Мега получил формальный повод не слушаться Шебы и с готовностью присоединился к бойкоту.

— Что это ты затеяла? — прошипел Мега, как только Мата и Психо проскользнули в домик. Мата только зашипела в ответ и, выглянув из дверцы, внимательно оглядела окрестности — убедиться, что не привлекла к себе ничьего внимания. Психо мелко дрожал, однако нашел в себе силы жалко улыбнуться Меге.

— Вот что, Мега,— заявила Мата, поворачиваясь к нему. — Расскажи Психо все, что мы с тобой знаем.

На мгновение Мега задумался, не уйти ли ему вовсе: Мата разговаривала с ним уже не как равный с равным — она пыталась указывать ему, как поступать.

— Ты ведь знаешь, что он шпионит для Старейшин? — спросил он, приподнимая трепещущую верх-нюю губу и обнажая зубы в знак крайнего презрения.