Кром. Книга первая - Вадим Богданов Страница 28

Ичан проснулся от ощущения чужого взгляда. Томно засопел, зачмокал губами, будто во сне, стал переворачиваться с боку на бок, закинув руку под подушку – кинжала на месте не было. Продолжая «спать» следопыт прикидывал, успеет ли он в броске долететь до неосмотрительно оставленной на табурете у стены своей одежды. Или не успеет… Решил, что вражий самострел будет проворнее. И начал «просыпаться».

– Да, ладно, ладно, вижу, что не спишь, – голос был Волода.

– Фу ты… – Ичан резко сел на кровати, стал тереть глаза, – Напугал, зеленый ворох. Зачем кинжал утащил?

– На всякий случай. Нет, ты сиди и резких движений не делай. Опять же на всякий случай.

Ичан, наконец, продрал глаза и уставился на Волода. Волод сидел за столом, поставив его поперек комнаты. По правую руку Волода лежал взведенный самострел, слева горел неяркий нефтяной светильник, а прямо посередине стояла пирамида размером со шляпу, по виду кожаная с тесненными узорами и рисунками по граням.

– Э-ээ… – протянул Ичан и стал качать головой. – Не хорошо по чужим вещам шариться, господин Архитектор. Не культурно ни разу.

– Брось. Тебя служка станционный видел во время моления. Не зря видно ты всегда келейно молился. Он и пирамидку твою вытащил из ранца. Прятать надо было лучше. Ловкий он очень этот служка – соглядником подрабатывает у местного функционера. Да только устав этот соглядник нарушил – через голову непосредственного начальника прыгнул и мне доложил. Знал, что я выше по статусу, вот и решил выслужиться.

– По службе, небось, и награда будет… – буркнул следопыт.

– Награда, она никого не оставит, не сомневайся, давай лучше мы о тебе поговорим… Значит ты все-таки пирамидник.

– А то ты не знал! Не догадался что ли до сих пор? – Ичан выставил на свет свою паскудную ухмылку, – Не зря ты со своим палашенкой на меня наскакивал!

– Нет, Ичан, не догадывался. Подозревал временами, но гнал от себя подозрения. Даже когда таимник у глузгов почти проговорился, что пирамидники Голоса колдовского не слышат, и то не понял. Верил я тебе.

– А я твою веру не обманывал. И не врал! Я ни разу не говорил, что я, мол, не пирамидник!

Волод медленно опустил руки на стол ладонями вниз.

– Я больше не буду на тебя с палашом наскакивать Ичан. Никогда. Прошло время, когда я при слове «пирамидник»… А, ладно! Я выслушать тебя хочу и понять.

– Спрашивай! Отвечу.

Руки Волода стали подниматься, ладони разворачивались навстречу друг другу, потом, не прерывая плавного движения рук, пересеклись, встрепенулись вдруг, словно превратившись на мгновения в птичьи крыла. Пальцы правой сложились в знак.

– На меня это не действует, Волод. Я и так не стану врать тебе.

– Это не для тебя. Для меня.

Следопыт пожал плечами, отвернулся к стене, буркнул.

– Колдун, хренов…

Волод услышал.

– Это сакрам Пенетрон – Проникновение. Раньше я думал, что знаки сакрамы – это всего лишь символы, пассы древнего ритуала… Но Главный Архитектор использовал их для управления Ваканой. Я хочу понять тебя, проникнуть в твои знания, убеждения, веру. Я хочу понять.

– Я открыт…

Стивен проснулся.

Стивен – тот, который не был еще ни Отступником, ни Милостивцем – просто Стивен, один из Основателей.

Стивен шел по пустым коридорам и залам спящего Крома. Шел мимо хрустальных гробов, где спали его десять братьев и сестер. Шел сквозь слежавшийся воздух и тысячелетнюю тишину. Он касался вечных стен и внимал стуку своего сердца, и вглядывался в желтые зрачки светилен.

И Стивен почувствовал, что он не один в сердце огромного Крома – он понял, что рядом с ним Враг.

Враг стоял за спиной и заглядывал через плечо, Враг дышал в ухо, обдавая тленом никогда не жившей плоти. Враг прятался в зыбких тенях и растворялся в призрачном эхо. Враг был везде. Враг правил теперь Кромом.

Стивен заглянул в глаза Врага через отражение в черном стекле магического экрана. Стивен узнал его. Это был Безумец – слуга Однорукого, Ничтожного Повелителя Времени.

Безумец проник в Кром и освободил запертое в ней Время, проклятое Одноруким, и Время снова понеслось вскачь, увлекая Новый Мир к пропасти.

Безумец – бесплотный и вездесущий, неосязаемый и неуязвимый извратил власть Порядка заложенную Основателями. Он как паук уселся в центре паутины сил и начал пить Вакану человеческих молитв, прославляющих Город. Безумец наливался силой, жирел, рыгал сытый от пуза, он пировал и метался по пустому Крому и хохотал над спящими Основателями… И когда переполнялось жадное брюхо демона, то взрывной волной, разлеталась вокруг него во все стороны от захваченного Крома пожранная сила, но теперь это была сила безумия, хаоса и разрушения.

И не было бы помехи адскому пиру Безумца, до самого конца Времен, но…

Но Стивен проснулся.

Страх овладел Безумцем, ибо не мог он победить Основателя, и боялся, что отнимет Стивен источник его силы. И запер демон Стивена в Кроме, не давая выйти в Город и спасти людей, отдающих молитвы свои проклятой твари.

Долго искал Стивен выход и нашел его, обманув безумного демона. Но не смог Стивен ни уничтожить слугу Однорукого, ни укротить, ни изгнать из Крома. Так и остался Безумец в перекрестье путей силы, и вливалась в него Вакана и вновь выплескивалась наружу разрушительной волной.

А Стивен ушел в мир, в Город. И дал людям учение о зле, засевшем в Кроме, пожирающем силу людей. Учил Стивен оставить Город и уйти от него как можно дальше, чтобы лишить Безумца силы. Учил Стивен прятаться от лап безумца в пирамидах, ибо лишь пирамида может укрыть Вакану от прожорливого демона и уберечь человека.

Не все приняли учение Стивена – некоторые решили, что сам он слуга Однорукого, что предал Стивен дело Основателей и решил отдать Новый Мир на растерзание Ничтожному. Другие верили новому учению и уходили из Города и становились кочевниками или строили пирамиды и селились в них или прятали головы в четырехскатные пирамидальные шапки, чтобы защитить себя хотя бы на время Молитвы…