Три грани мизерикорда - Анна Волошина Страница 28

– Ну, допустим, есть… и ты предлагаешь мне таскать их твоими руками?

– А для тебя в этом будет что-то новое? – язвительно фыркнула Агата.

Платина видел, что подруга на пределе, ещё немного – и полетят клочки по закоулочкам. Успеть бы перехватить… а девушка продолжала говорить, уставившись на столешницу и странным образом напоминая сейчас змею, нависшую над чашей.

– Знаешь, ты уж определись. Хочешь помочь, можешь помочь – давай обсудим. Заплатить я в состоянии, не сомневайся. Не хочешь или не можешь – было приятно встретиться… и до свидания. Мне надо подумать, и вообще я спать хочу. Кстати, о приятных встречах: люди, сидящие там, внизу – твои?

Хорошенький вопрос! Тони переглянулся с Францем. Тонкие губы Спутника на секунду изогнулись в улыбке, которая сделала бы честь самому Игнатию Лойоле, и помощник снова посерьёзнел.

– Госпожу Ставрину достойно подготовили, экселенц. Кто бы ни организовал этот фарс, Спутницу – золотой сертификат, коллега, не так ли? – в расчёт не приняли. А зря.

– Что зря, то зря… нет, девочка, внизу не мои люди, но это не должно тебя волновать. Меня тут вообще нет. И не было.

Кертис уже принял решение и неожиданно почувствовал себя молодым и готовым послать всё к чёрту. Восхитительное ощущение! А что задачка не по профилю и шкуру можно подпалить… зато не скучно.

– Ну-с, давай исходить из того, что помочь я могу и хочу. Итак?

Агата задумалась, потянулась к бокалу и обнаружила, что тот пуст. Впрочем, пустым он оставался недолго: Франц тут же налил девушке вина. Оглянулся на шефа, но тот отрицательно покачал головой. Варфоломей в ответ на вопросительный взгляд выставил перед собой ладони. Царапина уже не кровоточила, только слегка саднила.

В номере опять воцарилась тишина, прерываемая только странным скребущим звуком: Агата, потягивая вино, водила ногтем по столешнице, раз за разом рисуя заключенную в круг пентаграмму. Наконец она встряхнулась и скривила губы в мрачной усмешке.

– Кондовый, ты со мной?

– Спрашиваешь! – возмущению Варфоломея не было границ.

– Тогда так. Мне и Платине нужна некоторая свобода действий. А парочка мы довольно приметная. Да еще и выпущенная под залог. В общем, хорошо бы нам сдохнуть, Тони. Максимально громко и максимально правдоподобно, чтобы поверили не только копы, но и наши… хм… друзья. Соответственно, смена внешности и надёжные документы.

– И место, где отсидеться, верно?

– И это тоже.

– Франц?

Спутник на секунду задумался – или сделал вид – и почтительно предположил:

– Эдвард Молбери?

– Идеально, Франц, – Кертис был намерен вступить в игру и теперь просто бурлил энергией. – Ты доверяешь своему адвокату, детка?

– Не больше, чем тебе, – где-то глубоко, под серьёзной обстоятельностью, в голосе Агаты сквозила насмешка. – Но и не меньше. Он покамест не дал мне повода. И что?

Тони ухмыльнулся и изменил позу. Теперь в его манере сидеть в кресле отчетливо проявились покровительственные нотки.

– Сам Трейси человек до отвращения законопослушный. Аж скулы сводит. Но вот его дядюшка… Короче, завтра твой, с позволения сказать, поверенный свяжется с тобой и предложит познакомиться с братом его покойной матери. Принимай предложение, Неда я предупрежу. Он, конечно, вполне безобидный старый хрыч, но… ты понимаешь меня?

– Понимаю, – кивнула Агата.

– Отлично. Франц, обеспечение на тебе. И вот что ещё…

Кертис внимательно посмотрел на Варфоломея, и под этим взглядом Платине захотелось выпрямиться, а лучше – вскочить и щёлкнуть каблуками.

– У меня только один глаз, парень. Но следить за тобой – хватит. Береги девчонку. И сам не подставляйся. Уразумел?

– Уразумел, – спокойно кивнул Кондовый. – Да ты не беспокойся, дядя, если с ней что и случится, так только после того, как сдохну я. А убедить меня сдохнуть не так-то просто. До сих пор, по крайней мере, никому не удавалось. И – с Божьей помощью – не удастся.

– Ну, Бог-то тебе поможет, надеюсь… – проворчал Кертис. И веско заключил: – А мы проконтролируем.

Платина остался ночевать в номере Агаты. После ухода гостей девушка позволила себе расслабиться и её сразу же и заметно затрясло. Абсент, добытый с таким трудом, она с видимым отвращением отставила в сторону, горячий душ ничем не помог… в общем, Варфоломей отказался оставлять ее одну.

Помочь, правда, он почти ничем не мог, разве что просто лечь рядом, прижать к себе и укачивать, как ребенка. Попытаться хотя бы кольцом своих рук защитить её от прошедшего дня и наступившей ночи. Ночи, от которой член его экипажа, человек, за которого он отвечал, не ждал ничего, кроме отчаяния, прорвавшегося, наконец, через деловитую браваду.

Кондовый давно уже не был наивным юнцом и прекрасно понимал, каким способом мог бы успокоить Агату. Понимал, да. Однако переступить через восприятие её как сестры и подруги не получалось. Да и не стоило, строго-то говоря. Есть такие отношения между мужчиной и женщиной, которые складываются крайне редко. И то – если очень-очень повезёт. И портить их сексом глупо и не слишком рационально. Хотя иногда и необходимо. Но тут, хотелось бы верить, не тот случай.

Поэтому они просто лежали, обнявшись, в темноте и уговаривали друг друга, что поспать нужно, что утро вечера мудренее, а решать проблемы следует на свежую голову. Уговорить получилось только под утро. И, как назло, совсем ненадолго. Потому что около девяти запищал коммуникатор Агаты.