Пустошь - Джен Александер Страница 27

Я в очередной раз проникаю к ней в сознание.

– «Сила мысли» – пустая трата времени, – говорит Оливия.

Мы находимся в темном зале. Все в нем настолько геометрически правильно, что меня мутит при одном взгляде на него, хотя смотрю я чужими глазами. Стены из тонированного стекла поднимаются к потолку не прямо, а под наклоном. Такое впечатление, что мы сидим внутри черного бриллианта. В каждом углу – металлическая колонна, к которой прикреплена прозрачная квадратная панель.

Поверху зал опоясывает галерея, огороженная невысоким стеклянным барьером. На галерею ведут две широкие лестницы, расположенные прямо напротив друг друга. В центре стоит шестиугольный стол со стеклянной, безупречно чистой столешницей.

За этим-то столом и сидит Оливия. То и дело она опускает взгляд, и тогда я вижу в стекле ее отражение. Щеки у нее красные, под глазами – темные пятна. Волосы жирные, небрежно зачесанные назад. Выглядит она ужасно – словно несколько недель не спала, не ела и не мылась. Словно давно не обращает внимания на призывы аку-планшета позаботиться о своем здоровье.

Положив руки на стол, она приподнимается со стула и гневно смотрит на двух людей напротив. Справа – мужчина в темном костюме. Шатен средних лет. У него тоненькие усики, под глазом – шрам в виде полумесяца. Руки скрещены на груди, губы плотно сжаты. Судя по тому, что у него подергивается глаз, он раздражен ничуть не меньше самой Оливии.

Рядом с ним сидит женщина в белом халате, к карману которого приколот бейджик с надписью: «Лан корп». Она быстро тычет пальцем в голографическое меню аку-планшета, то и дело нервно поглядывая на Оливию.

Я ее знаю. Это она приводила меня в порядок после удара по голове.

Коста.

У Оливии встреча с врачом, который, возможно, как-то связан с неполадками в моем чипе. Неужели меня разоблачили? Знает ли Оливия, где я была несколько дней тому назад? Если бы я находилась сейчас в собственном теле, мое сердце разорвалось бы от страха.

Оливия ударяет кулаками по столу:

– Вы что, не слышите? Новая версия не работает!

Мужчина криво усмехается, медленно качая головой. Потом подается вперед и произносит сквозь сжатые зубы:

– Не может быть. Платформа безупречна!

– Безупречна? Ты сам-то ее тестировал? Или веришь на слово кучке идиотов?

Оливия сгибает указательный палец и разглядывает его, склонив голову набок.

– По-твоему, это безупречно? Палец моего персонажа застыл в таком положении прямо во время набега!

– Возможно, Клавдия неисправна. Она чуть не погибла. И не говори, что тебя не предупреждали.

Оливия переплетает пальцы и подносит руки ко рту, точно в молитве. Я слышу, как ее дыхание учащается, вижу в столешнице ее раскрасневшееся лицо. Если бы под рукой у Оливии был нож, она бы швырнула им в сидящего напротив мужчину, как недавно в Риза. Наконец она проводит пальцами по стеклянной перегородке, и над столом возникает виртуальное изображение моего мозга. Оно медленно вращается, чтобы все присутствующие могли как следует его рассмотреть. Мое внимание привлекает имплантат, которого я не заметила на проекции в прошлый раз – квадратик с закругленными углами в верхней части лба.

– Видишь? Клавдия исправна. Мы изучили ее статистику за последние тридцать дней.

Оливия указывает на стены, на которых мелькают кадры из игры: я освобождаю выживших, убиваю людоедов, выясняю отношения с Эйприл. Вырезаны только те моменты, где Оливия нарушает правила и нарочно теряет очки. Если бы я могла, я бы задержала дыхание: мне страшно, что на темном стекле вот-вот появится изображение Деклана, и моим выходкам придет конец. Какое-то время все молча смотрят, потом видео исчезает.

– Версия 1.2.0 – вот в чем проблема. Деньги, выброшенные на ветер. Предлог навязать игрокам отвратительное, дорогостоящее обновление. Ты же за этим дал мне ее протестировать, верно? Чтобы я сказала, работает она или нет.

Коста поднимает руку, словно ученица на уроке. Оливия бросает на нее взгляд, и она съеживается так, что над столом остается видно только лицо.

– Ну так вот: обновление – полная фигня. А Клавдия Вертью… Клавдия Вертью работает так же безупречно, как в самый первый день, когда нас подключили друг к другу. Верно, Коста?

Коста смотрит на Оливию с видом затравленного кролика и послушно дергает головой вверх-вниз. Ее губы растягиваются в такой напряженной улыбке, что кажется, вот-вот брызнет кровь. Бедная женщина. Она боится Оливии не меньше всех остальных. Оливии, которая выглядит так невинно, словно не способна раздавить ядовитого паука. Вряд ли я когда-нибудь пойму, откуда у нее подобная власть над людьми. Откуда у нее подобная власть надо мной.

Оливия одержима «Пустошью», и это меня пугает. Пока что она не догадывается о моих новых способностях. Но вдруг она копнет достаточно глубоко и обнаружит, что я разумна? Вдруг она выяснит, что никакого бага в игре нет – просто я выставила блок, который на время помешал ей играть?

Я осторожно выхожу из ее сознания и возвращаюсь в сэйв. Встреча в полном разгаре, а значит, у меня есть время навестить Деклана. Все геймеры в офлайне, кроме Джереми. Как раз его я не боюсь. Даже если он меня застукает – ничего страшного. Стоит пригрозить, что я вышвырну его из клана, и он выполнит любую мою просьбу.

Начинает щипать в горле и в носу: одна мысль о том, что придется кем-то манипулировать, мне противна.

На этот раз дверь сэйва не под напряжением. У меня было достаточно времени подумать, и я поняла, почему в прошлый раз меня ударило током. Оливия изменила игровые настройки и пустила по двери электричество, чтобы никто из геймеров не мог играть в ее отсутствие.

И почему из тысяч игроков мне досталась психопатка с манией контроля?!

Я спускаюсь в подвал. К двери не притрагиваюсь, чтобы не ударило током. Стуча в стену ногой, обутой в кроссовку с резиновой подошвой, я шепотом зову Деклана по имени. Наконец раздается четыре гудка, и дверь со скрипом открывается. В проеме стоит Деклан, голый по пояс. На лице улыбка. Спутанные темные волосы падают на глаза.

– Отвратительно выглядишь, Вертью.

Я протискиваюсь мимо Деклана в крошечную коморку, не дав ему времени отступить. Как и в прошлый раз, мне чудится, будто стены смыкаются, будто в любую минуту на меня могут напасть. Хватаю ртом воздух, зажмуриваюсь, досчитываю до десяти и только потом оглядываюсь.

В подвале царит беспорядок: по полу разбросаны обертки от ПДР вперемешку со сплющенными бутылками из-под воды. Я расчищаю ногой небольшой пятачок, сажусь спиной к стене и скрещиваю ноги в лодыжках. Приподняв бровь, смотрю на Деклана – прямо в лицо, чтобы взгляд случайно не опустился ниже, на обнаженный торс.

– Решил сменить интерьер?

Деклан подмигивает:

– Обустраиваюсь на новом месте.

Он выходит на середину комнаты, где валяются рассыпанные вещи, и начинает собирать в рюкзак еду и электронные устройства.