Бремя феодала - Сергей Кусков Страница 26

Двадцать шесть дали присягу верности Ингрид. Это не вассальная присяга, Ингрид не даёт им землю за службу. Но всё равно присяга. Да, без земли уйти от сеньора легко, но, блин, хирдмены всё равно должны понимать иерархию и субординацию, и только какая-никакая присяга это может организовать.

В замке осталось шесть человек. Больные и хромые, старики. И девяносто восемь поехало со мной — практически вся сотня по сути осталась служить. Ну и что, что присягу пока дали всего четверть, остальные после похода подтянутся.

На утро следующего дня, когда, ошалелый (Ингрид устроила бурную ночь прощания) спускался в обеденную на завтрак, от ворот донесли: едут. Всадники. Восемь человек. С оружием. Замок был полон воинами, ворота не были заперты, но их всё равно придержали. Оказалось, Клавдий, собственной персоной! В сопровождении воинов, раненых, лечившихся в моём особняке. Раз ехать к войску графа — лучше вместе.

— Рикардо, как рад тебя видеть! — Мой новоиспеченный претор захватил в крепкие медвежьи объятья. Поднял и потряс над землёй.

— Что-то ты долго, Клавдий, — не удержался я от шпильки, хотя она была полностью надуманной.

— Так пока в несвятой святой всё разрулил… — Он тяжело вздохнул. — Если бы не твои люди, что ты оставил в городе — меня б не было. И ближайшие лет десять мне туда лучше не показываться.

— Переживёшь, — пожал я плечами. — Пошли завтракать.

Новости из Магдалены радовали. Секст Клавдий Рамон, оставшийся завершить все тамошние дела, а заодно проконтролировавший как перевоз в Пуэбло вещей из своего дома, так, заодно, и моей, графской части добычи, отчитался, что новым бургомистром закономерно стал «торговец деньгами» Вальдес. С которым у меня отличные отношения, но спиной к которому лучше не поворачиваться.

— Я не знаю ваших договорённостей, в городе шепчут разное, но наверняка никто не знает — одни домыслы. Но по своим каналам понял, что сеньоры готовятся. И относятся к твоему проекту серьёзно. И даже кое-кого из своих, из оппозиции, задавили — чтоб не мешали. Все силы города консолидированы, все купеческие гильдии ждут какой-то команды одновременно что-то делать. Все нервничают. Но при этом, несмотря на недавно пролитую кровь, настроение у всех к тебе оптимистичное.

— Это правильно, — кивнул я, — чего грустить? Работать надо.

— По своим каналам узнал, что с третьим отрядом. — Клавдий перешёл к насущному. — Они в Кордобе. Их месяц назад нанял герцог Солана. И туда же вскоре выдвинутся оба других отряда. По покровителям в Альмерии собрал всё, что мог. Там не то, чтобы всё глухо, но ничего не понятно. Одно могу сказать, надо работать аккуратно. И только самим — никаких королевских канцелярий. Там такие люди за спинами этих, что засветились, что даже просто интерес показывать не стоит.

Ингрид слушала, молчала. Эльфа не слушала, была на своей волне, хотя ручаюсь, всё-всё услышанное прекрасно запоминает и кому надо в Лесу передаст. Бароны завтракали в своих шатрах — лагерь у замка сворачивался. Дело это, учитывая нашу численность, небыстрое, нужно оперативное руководство на месте. И Вольдемар тоже крутился, катаясь от замка к лагерю и обратно, отказавшись составить компанию. Так что завтракали мы вчетвером.

— Вы их накажете? — спросила румяная розовощёкая красавица баронесса. Измотала меня сегодня, сама, без эльфы; я еле стою на ногах, а она цветёт и пахнет.

— Это зависит от установки нашего с тобой сеньора, — в усы усмехнулся Клавдий.

— Пока не трогать! — осадил я. — Наблюдать. Эта братия имеет всего одну страсть, одно слабое место — деньги. В свете грядущего, думаю, можно оставить их как резервный канал воздействовать на кого-то могущественного. Они могут быть полезны нам. Но если окажутся бесполезны или слишком дороги — тогда будем зачищать.

— Сами? — напрягся Клавдий.

— Да. Своими силами. Не терплю саранчу, а эта саранча жировала на набегах на наше графство.

— Правильно. Поддерживаю, — вдруг заговорила Наташа. — Вы, людишки, слишком прагматичные. И глупые. Думаете, сможете всё держать под контролем и использовать себе на благо. Тогда как вы всего лишь песчинки на весах вселенной, и делаете только хуже. Сорняки нужно выкорчёвывать с корнем, без пощады, только тогда останется хорошая поросль. Вы же бьётесь с сорняками из века в век, и победы пока не видно.

Уела. Что ж, вот такие мы, люди. И я такой же.

— Ты как, отдохнёшь? Есть силы ехать? Я тоже кое-что собрал для тебя и твоей работы.

— Если честно, жопа отваливается. — Клавдий страдальчески скривился. — Но работать надо, за меня её никто не сделает. Если дашь новых кляч — эти никуда не годные, мы полночи ехали чтоб успеть — то поеду с тобой.

— Договорились.

Наташа ехала с нами. Ингрид оставалась. Семья прежнего барона уехала за час до нас, как только дождались внятного рассвета. На пяти телегах и одной карете, забирая всё, что можно вплоть до столового серебра. С ними ушло полтора десятка крепостных, изъявивших желание служить прежним господам. Я был не против, Ингрид же и подавно не хотела у себя держать потенциальных предателей. Разошлись полюбовно. Ну, и упомянутые тринадцать рыцарей, причём эти сволочи выгребли всё что можно в замковой оружейке. Забрали только то, что можно на себя надеть, но такового оказалось достаточно много.

Плевать. Пусть идут с миром, и всё графство это видит. Выпроваживать «плохих» баронов вот так, с возами серебра, дешевле, чем брать их замки штурмом. Переживу.

Ингрид вообще ни от кого ничего не скрывала, необходимость соблюдать какие-то приличия не видела, зацеловала перед отбытием в засос на глазах у всего довольно ухмыляющегося замка. Да уж, метеор! Капец быстрое изменение статуса! Причём считать стоит не от благородной во владетели, а от рабыни, пленницы. Весёлый жизненный путь! Лишь бы она меня потом не «кинула», не ударила в спину. Мужа ей прощу, любого, а вот предательства — нет.

В этот раз традицию не оглядываться выдержали легко. К Ингрид я относился хорошо, но, блин, я не считал её возлюбленной, и тем более ни дай бог невестой. А кроме неё у меня в этом замке вообще никого не было.

Бароны ушли первыми. Долго смотрели на этот процесс, снятие с лагеря. Четыре сотни латников, у каждого две заводных и две гужевых лошадки — это овердофига табун! Пока тут стояли, объели все окрестности замка, Ингрид в сердцах за голову хватается. Это к тому, что ещё и у крестьян все остатки овса и сена подъели. Ну ничего, до этого похода она была всего лишь дочкой бедного рыцаря нищего баронства на северо-западе королевства, рост благосостояния сеньориты налицо. Змейка выносила армию баронов около двух часов, пока не ушли все. И только после мы протрубили в рога, сели на коней и поехали им вслед, но только на королевском тракте повернули не на юг, а на север.

Вновь начал моросить дождь, было зябко. Меховой плащ ситуацию выправлял, но не спасал. Капюшон надоел — хоть вешайся. До сей поры я путешествовал только в приятную погоду, так уж выпали карты, и теперь познаю прелести весенней степной слякоти. Тракт когда-то кем-то был мощёный, лет двести назад, и кое-где камни в дороге всё ещё попадались. Но в целом интенсивное движение телег его разбило, и на дороге присутствовали как лужи, так и ямы и колдобины, заполненные грязью. Буду откровенен, по грунту ехать было бы вообще пипец, а телеги так те не каждая пройдёт, всё же пусть по разбитой, но дороге, ехать приятнее, чем без. Но это как после М3 выезжать на просторы Украины — вроде и дороги есть, и даже асфальт, но, блин, до самого Перекопа трясёт так, что подвеска фрицевской Ауди не спасает. И это я вспоминаю благословенные времена до четырнадцатого года; что там творится сейчас — не интересовался, только слышал, что всё ещё хуже и улучшения не предвидется.