Пилигримы войны - Константин Горин Страница 25

– Интересно. – Якут приоткрыл один глаз. – Ну а вот мы тогда куда?

– В смысле «мы»? – не понял Свят.

– Мы. Я, ты, Полоз. – Якут не стал продолжать.

Свят молчал. Разворошил затухающие угли, подкинул в костер ломаных веток. Огонь вспыхнул с новой силой, зачавкал свежатиной.

– Знаю, куда ты клонишь, оленевод. Что руки у нас по локоть в крови, и все такое. А я не отнекиваюсь. Только знаешь что? Ни разу мне за все это время не снились, кого я на ту сторону отправил. И совесть моя чиста, вот так-то.

– У тебя, может, и чиста…

– И у Стаса чиста, можешь мне поверить.

– Да ладно вам! – вмешался Нестер, чуя, что разговор идет не туда. Слишком острые углы затесались между слов, неизвестно, куда такой поворот выведет. – Это ж книжка! Фантастика, иху мать. В книжках чего угодно написать можно. В жизни-то по-другому. Да ни одна комета, так ее растак, не заставит хапуг в петлю лезть! Не бывает такого! Если бы все как в книжках было, мы бы до такого дерьма, до Катаклизма драного, никогда бы и не дошли. Перевешались бы все негодяи, а озверелых твоих спецура переловила, и настала бы не жизнь, а малина. Но нет, накоси-выкуси! Я не знаю, с чего все началось, только одно скажу – людское это дело. Человечков, которые свои шаловливые ручонки не туда, куда надо, суют!

– Может, и так, – не стал спорить Свят.

Разговор не клеился. Блажь сменил Полоза на посту. Полоз подошел к костру, сел, грел руки у сбавившего обороты пламени.

– Ну чего приуныли? Невеселую байку вам Свят рассказал?

Никто ему не ответил, да и не ждал Полоз ответа. Залез в «пещеру», потеснил Якута и закрыл глаза.

Сон пришел сразу – сказалась выработанная годами привычка отключаться моментально, беречь короткое время, отпущенное на отдых. Впервые за долгие годы приснилась ему Наташка – его бывшая жена. Серо-зеленые стены госпиталя, врачи, столпившиеся над ним, а где-то там, за их спинами, она. Эскулапы все уговаривали его успокоиться, с яркой, пронизывающей болью вводили в вену какой-то препарат, но от этого препарата еще сильнее давила его ненависть к ней. И он вырывался, отпихивал врачей, с ожесточением вырвал иглу из вены, попытался вскочить на ноги – туда, где развивалась ее пестрая юбка и ноги на каблуках, тонких, звонких, – но не удержался, рухнул на пол. И он с ужасом подумал, что теперь уже никогда не встанет, останется парализованным на всю жизнь, а усатый доктор вздернул его, как куклу, заорал прямо в лицо:

– Блажь! Все это блажь…

Голосом Якута. Полоз продрал глаза, с минуту осоловело таращился перед собой. Со стороны болота яркими разноцветными всполохами светилось зарево. Он вскочил, схватил автомат и бросился из укрытия на свет.

– Хватай!

Полоз мгновенно оценил обстановку. По болоту ползали цветные пятна, похожие на разлитый бензин. Хаотично возникали на поверхности, переползали с места на место, а затем исчезали с похожим на хлопок звуком. Но одно упорно дрожало над поверхностью воды – то самое, в котором барахтался Блажь. Свечение нарастало, пульсировало, возникали и исчезали концентрические круги неизвестной энергии, и фигура Блаженного размывалась, растворялась в этих кругах. Свят кидал к нему слегу, стараясь не попасться в капкан светового безумия. Блажь отчаянно тянул к ней руку. Вот, кажется, зацепился, но пальцы скользнули в воду. Он сделал еще одну попытку, намертво ухватил слегу и заорал дурным голосом:

– Тяни! Схлопнется, падла!

Нестер бросился Святу на помощь. Вдвоем, поднатужившись, они выволокли орущего Блаженного из пульсирующих кругов. Блажь, по-крабьи перебирая руками и ногами, выбрался на берег. За его спиной захлопнулась ловушка. Взрыв аномальной энергии был такой силы, что пронесся над болотом разрушительным вихрем, ломая чахлые березки. Из-под воды и разворошенной растительности поднимались тонкие струйки болотного газа. Лопались, подсвеченные зеленоватым светом аномалии.

Блажь повалился на траву, хватая ртом воздух. Безумными глазами смотрел на успокаивающееся болото. Рожа его была в грязи и ряске, левая рука крепко сжимала выдранную с корнем траву.

– Тебя какого черта туда понесло? – не выдержал Полоз.

– Аномалия? – бросил Нестер, с интересом разглядывая Блаженного.

– Ага, она самая. «Дупло» называется. Ладно, командир, не кричи. Я ведь не просто так, за здорово живешь, туда лазил! Вот, гляди, чего намыл.

На грязной ладони Блаженного лежал молочно-белый камень. С виду он действительно напоминал кристалл соли, только размером побольше. Свят присел рядом, забрал у Блаженного «соль», покрутил в руке.

– Ах ты чертушко! Достал все-таки.

– Достал. – Блаженный наконец отдышался, вытер грязь с лица. – Сторожу я вас, значит, все чин чинарем, тихо. А потом свет с болота попер. Ну я думаю, дай гляну. Пошел, луна, все видать. А в пяти метрах от меня соль-камень на поверхности показался. Я в воду за ним и сиганул. Думаю, раз соль-камень – значит, «дупло» нарождается. Они всегда друг за дружкой ходят. Решил, успею, схвачу и сразу назад, пока аномалия слабая и крепко не прихватит.

– А она взяла и прихватила.

– Прихватила. Наверное, внизу «зрела». Я опомниться не успел, а «кольца» уже пошли. Ну, я орать. Свят вон с Нестером на помощь прибежали.

– Ты подверг всю группу риску.

– Ну, виноват, прости. – Блажь шмыгнул носом, развел в сторону руки. – Больше так не буду. Слово даю.

Они вернулись на стоянку, Блаженный тщательно отчистил свою находку от грязи и протянул Нестеру:

– На, пользуйся.

– А чего с ним делать?

– К ребрам приложи, только не на голое тело.

Нестер распаковался от разгрузки и куртки, с сомнением повертел подарок в пальцах.

– Глядишь ты, настоящий кажись.

Блажь усмехнулся:

– А ты как думал? Вы вот не верили мне, мол, заливает Блажь, по мозгам ездит. А я, между прочим, ни разу вас не обманул. Поверить трудно, это да. Вон Козырь ваш все меня расспрашивал, головой качал, зараза эта, Гарин, на смех поднимал…

– Значит, было все? И Марго была? – как бы невзначай подначил Свят.

– Ну тут я приврал, конечно.

Свят тихо засмеялся, улыбнулся Якут.

– Нет-нет, Марго была, – запротестовал Блажь, глядя на их смеющиеся рожи. – Но только не про мою честь. В форте иногда появлялась, закупиться там, из амуниции кое-что починить, слухи собрать. Искательницей была, одной из лучших. Я, глядя на «ляльки», что она из ходок приносила, только слюни пускал. Нам такие и не снились. Я с ней и парой слов за всю жизнь не перебросился, сидел в сторонке, любовался. С ней ходил один… Красавчик, че, бабы на таких сразу клюют. Одни говорили, он из «беты» раньше был, да ушел от них, не поделили что-то. Другие болтали, из «Страйка», но тоже характерами не сошлись.