Земля Тре - Александр Рыжов Страница 25

- Глеб!

...и вздрогнул, услышав тревожный голос Пяйвия.

- Что такое? - пробасил Коста.

- Я хотеть... один вопрос... - Пяйвий стоял рядом, обдавая Глеба жарким дыханием.

- Какой?

- Как вы похоронить Аксана?

- Странный вопрос. - Глеб посмотрел на Косту, хотя в темноте не видел его лица. - Закопали, и все.

- А лицо? Лицо... вверх?

- Вверх...

Из уст Пяйвия вырвался стон.

- Я забыть... Я должен был сказать.

- О чем? - Глеб взял его за руку, она дрожала. - Что с тобой?

- Я забыть! - Пяйвий задыхался от волнения. - Нойдов хоронить лицом вниз - чтобы они не нашли дорогу из земли. Только так.

Глеб ощутил, как озноб холодными ручьями побежал по телу.

- И что теперь будет?

- Он вернется. Обязательно вернется, чтобы отомстить тому, кто его убить.

Коста кашлянул и поднял ворот, прикрываясь от ветра. Чувствовалось, что от услышанного ему стало не по себе.

- Это не шутка?

- Нет...

- Значит, судьба, - упавшим голосом проговорил Глеб.

- Подожди! - Коста схватил его за плечо. - Может, еще не поздно? Мы на берегу. Надо немедленно идти в лес.

- В лес? Ночью?

- Кого ты боишься больше - каян или живых мертвецов?

- Я никого не боюсь. Просто с каянами мы уже встречались, а с мертвецами...

- Нечего раздумывать. Где заступ?

- Тише! - закричал Пяйвий и дернул Косту за полу. - Тише! Слышите?

Все трое замерли, и в наступившем молчании до слуха донеслись звуки: шаги... много шагов. В лесу замелькали огни - они приближались, увеличивались в размерах, их становилось все больше и больше.

Первым опомнился Коста:

- Каяне!

Он сбросил кафтан и прыгнул за борт. Сильный порыв ветра мгновенно выдул из головы мысли об Аксане. Глеб бросился следом за Костой, и вдвоем они принялись сталкивать ушкуй с отмели.

- Не идет! Засел крепко...

Сверху, прямо на их головы, свалился Пяйвий. Уперся руками в корму.

- Взяли!

Вода железными обручами сдавливала тело, ноги увязли в песке. Глеб глянул через плечо - каяне с факелами в руках уже выбегали из леса на берег. Их было не меньше сотни.

- Еще раз!

Глеб из последних сил навалился на ушкуй. Шальная волна перекатилась через голову. Захлебнулся, в горле зажгло. Стал яростно отплевываться и сквозь звон в ушах услышал радостный возглас Косты:

- Плывем!

Опора под ногами исчезла. Глеб взмахнул руками, вынырнул на поверхность и ухватился за борт. Коста был уже на палубе и, как мокрого щенка, вытаскивал из воды Пяйвия. Глеб взобрался сам, с трудом отдышался. Каяне толпой сгрудились на берегу, размахивали факелами и что-то кричали вслед уплывавшему ушкую. Потом их поглотила ночь.

Сперва ветер гнал путешественников вдоль берега, но утром дунуло с северо-запада, и ушкуй повернул в открытое море. Разыгрался самый настоящий шторм. Между водой и небом соткалась из тумана и серых туч непрозрачная пелена, и море, удивлявшее Глеба своей белизной, померкло, как зеркало, на которое накинули платок.

Днем Илье стало хуже. Рука опухла, а вся правая сторона груди покрылась зловещей синевой. Коста, который сделал ему новую перевязку, отозвал Глеба в сторону и сказал:

- Плохо дело. Похоже, заражение...

Глеб промолчал - отвечать было нечего. Ушкуй прыгал с волны на волну, а вокруг было море и ничего, кроме моря.

- Мы плыть назад, - сказал Пяйвий.

- Вижу, - процедил Глеб, глядя на бугристую линию горизонта, где темное небо смыкалось с темным морем. Ветер дул не переставая, но дышалось тяжело как под крышкой пыльного сундука.

- Если так пойдет и дальше, окажемся снова в Онежской губе, - мрачно предсказал Коста.

- Не каркай.

- Я не каркаю, я предполагаю. Можем, конечно, пройти восточное попадем на Зимний берег.

- Что за берег?

- Не знаю, не бывал. Говорят, там золото есть - пески богатые.

- А еще?

- Еще чудь.

- К лешему твое золото и берег вместе с ним! Не туда собирались.

Коста пожал плечами: собирались-то известно куда, да вот где теперь окажемся...

- Глеб... - позвал Илья. - Подойди-ка.

Глеб подошел, опустился на колени. Верить не хотелось, но на осунувшемся лице Ильи лежала печать близкой кончины. Он шевельнул рукой, прошептал запекшимися губами:

- Наклонись, что скажу.

Из-за борта на него летели холодные брызги. Глеб снял с себя кафтан лохмотья, и только! - осторожно накрыл Илью. Сказал, проглотив застрявший в горле комок:

- Ты бы лучше помолчал. Силы береги.

- Поздно... Слушай. Мне отец говорил: море жертву любит. Если уважить успокоится, ветер попутный подарит.

- Это ты к чему?

- К тому. Мне уже все равно, а вам плыть надо. Столько верст одолели... столько жизней...

- Замолчи!

- Не полошись. - Илья поднял дрожащую руку. - Я и заговор на поветерье знаю. Только жертва нужна... без нее никак...

- Хватит! - Глеб напрягся, на скулах заходили желваки. - Не верю я ни в какие заговоры. Лежи и не болтай, понял?

- Понял. - Илья опустил руку и закрыл глаза. - Но ты все-таки подумай.

Глеб с тяжелым сердцем отошел от него, рассказал обо всем Косте. Тот задумчиво покрутил пуговицу на груди, вздохнул.

- Я тоже не верю. Просто он хочет уйти. Сам. Понимаешь?

- Уйти? - Мысли в голове у Глеба застопорились. - Куда?

- Совсем. Это его право. Ему и так недолго осталось.

- И ты... ты так спокойно говоришь!

- Это его право, - повторил Коста. - Мы уже ничем не можем помочь.

Глеб закрыл лицо руками. Море шумело, грохотало, раскалывалось, и в этом грохоте слышались грозные шаги чего-то неотвратимого.

Из оцепенения Глеба вывел крик Пяйвия:

- Земля! Земля впереди!

- Земля?.. Какая?

Коста сложил ладони трубками, поднес к глазам.

- Похоже на Мудьюг.

- Здесь есть другие острова, - сказал Пяйвий. - Много островов. Каяне называть их Салвос.

- Нам тут делать нечего, - сказал Глеб.

- А нас никто и не спрашивает. - Коста привстал на цыпочки, пытаясь заглянуть за высокие гребни. - Камни!