Каменный век. Книга 2. Племя Тигра - Сергей Щепетов Страница 25

Во второй половине дня процессия свернула в один из левых притоков. Через пару километров стены неглубокого каньона раздвинулись – и, как говорится, «взорам путников открылась…». Как это назвать? Поселение? Деревня? В общем, место жительства. Плоское дно долины, шириной метров сто, испещренное следами жизнедеятельности человека: в траве протоптаны тропинки, кустарник, теснящийся к руслу, выломан так, что остались только пеньки да самые мелкие веточки. В нескольких местах ручей подпружен завалами камней. В одной из таких запруд Семен заметил лошадиную тушу – выпотрошенную, но не ободранную и придавленную сверху булыжниками. Дальше виднелись две треноги в рост человека, на которых было что-то подвешено, судя по обилию мух – куски мяса. Кроме того, на правом (левом, если смотреть снизу вверх по течению) берегу стояло три сооружения, похожих на небольшие шалаши-вигвамы, покрытые шкурами. Впрочем, один из них был явно нежилой и представлял собой почти голый каркас. Основная жизнь, вероятно, происходила на левом, восточном, берегу, на пространстве между ручьем и десятиметровым известняковым обрывом, ограничивающим долину. Судя по всему, это была высокая цокольная терраса, в основании которой породы оказались более мягкими и были размыты водой, когда местный базис эрозии был выше. В итоге образовалось нечто вроде длинной ниши высотой от двух до пяти метров на выходе и примерно такой же глубины.

При виде вереницы хьюггов, движущихся по тропе к селению, полдюжины фигурок, копошившихся у воды и на склоне, заметались туда-сюда, послышались крики. Тирах сделал знак рукой, и процессия остановилась. Вожак отдал несколько коротких команд и отправился дальше в сопровождении двух молодых воинов. Остальные с места не сдвинулись, а, наоборот, стали рассаживаться возле тропы. По всей видимости, предполагалось, что Семен последует их примеру. Он вообще-то никуда особенно и не рвался, но было странно сидеть в трех сотнях метров от жилья и не приблизиться к нему. Общаться с воинами было почти бесполезно, однако попытку Семен все-таки предпринял. И почти ничего не выяснил, кроме того, что то ли это место принадлежит Тираху, то ли здесь живут люди Тираха – понимай как хочешь.

– А вы – те, кто сидит тут рядом, – вы тоже люди Тираха?

– Сейчас да. Потом – нет. Точнее – не все.

– «Потом» – это когда? Следующий день? Много дней позже?

Воин, кажется, вопрос понял и долго морщил скошенный лоб, придумывая ответ. Наконец выдал:

– Бхаллас будет Мгатилуш, тогда все пойдут к своим людям.

Упоминание этого нового имени (звания, должности?) заставило хьюггов почти вздрогнуть. Они все уставились на говорящего и обменялись короткими репликами, общий смысл которых был понятен: не болтай, дескать, лишнее, парень. Семену не оставалось ничего иного, кроме как заняться анализом полученной крупицы информации. Во-первых, получается, что это место не является целью их путешествия, а во-вторых, сопровождающие его хьюгги принадлежат разным общностям.

Семен выбрал место, где трава росла погуще, и разлегся на солнышке, заложив руки за голову: «Все ты, Сема, в конце концов поймешь и узнаешь. И скорее всего, еще и пожалеешь об этом».

Жилье хьюггов было оборудовано в нише под скальным навесом. Искусственной была только одна стенка – внешняя, отгораживающая жилое пространство от остального мира. Она представляла собой каменный вал высотой до метра, из которого наклонно торчали кривые палки, упирающиеся в каменный потолок. К ним были примотаны ремешками невыделанные шкуры, преимущественно оленей, хотя встречались и бизоньи. До верха эти шкуры не доходили, оставляя довольно широкую щель под каменным потолком. Судя по тому, что нависающий известняк кое-где был закопчен, внутри располагалось несколько очагов. Сама же стенка из шкур изобиловала щелями и дырами, что, вероятно, можно было объяснить тем, что от дождя жилище предохраняла не она, а каменный навес сверху. Длиной это сооружение было, наверное, метров двадцать-двадцать пять и имело несколько входов.

Первым впечатлением было, что это первобытная коммуналка, в которой проживает несколько десятков человек. Вторым же – что это не одно жилище, а два, и не коммуналки, а общежития – мужское и женское. Вскоре, однако, выяснилось, что и это неверно: в левой, более протяженной части, обитают только мужчины и подростки, а в правой женщины, совсем маленькие дети и… Тирах. Типа того, что у него, значит, гарем. И гарем этот, похоже, включает всех особей женского пола, имеющихся в наличии.

Впрочем, Семена и еще шестерых хьюггов внутрь не пустили – им было выделено место под навесом метрах в десяти от жилища на открытом воздухе. Когда Семен прошел на указанное ему место в нише, хьюгги по команде Тираха принялись ковырять рукоятками палиц утоптанную щебенку вокруг. Семен с интересом наблюдал за их манипуляциями и ждал объяснений: «Не иначе, меня, как нечистую силу, пытаются заключить в магический круг, точнее – в полукруг. И что, я должен буду в нем все время сидеть? Вот уж фигушки!»

Канавки, однако, хьюггам показалось недостаточно, и они продублировали границу небольшими камнями. Когда работа была закончена и Тирах удовлетворенно оглядел ее, Семен робко поинтересовался, что бы это значило. Ответ понять было довольно трудно, но, кажется, догадка была верной: это глубокая пропасть и высокая каменная стена, которые должны ограничить свободу его передвижений. Семен резонно заметил, что перешагнуть эту пропасть ему ничего не стоит, на что хьюгг не менее резонно ответил, что речь, собственно, идет не о его человеческой сущности. Из дальнейших расспросов выяснилось, что здесь он должен принимать пищу и спать, а все остальное никого не волнует. Семен вздохнул и потребовал этой самой пищи и шкуру в качестве одеяла и подстилки. Не сразу, но то и другое он получил. Расположившиеся поблизости неместные хьюгги обустройством своего ночлега занялись самостоятельно.

Тирах скрылся в своем жилище и больше не появлялся. Через некоторое время из щели под потолком повалил дым, запахло горелой органикой. Потом из дыры входа выползла низкорослая полуголая женщина с плоскими болтающимися грудями, подтянула на бедрах короткую засаленную юбку из куска оленьей шкуры и отправилась к ручью. Назад она вернулась с сосудом из непонятного материала, похожим на глубокую миску, наполненным водой.

В общем, лагерь как будто вымер, лишь по временам слышалась возня и приглушенный говор из жилища Тираха. От нечего делать Семен пошел бродить по обжитой долине, но и здесь не обнаружил ничего занимательного. На выровненной площадке недалеко от жилья колышками распялены три оленьих шкуры. По-видимому, до прихода гостей велась их обработка. Возле большого холодного кострища, расположенного примерно посередине между жилищем и ручьем, свалена довольно приличная груда дров. Судя по солидным размерам веток, они принесены откуда-то издалека. Вот, собственно, и все, что тут можно было увидеть. Ну, еще грунт был засыпан почти сплошным слоем старых, втоптанных в землю расколотых костей. К немалому своему огорчению, Семен обнаружил, что территория общественного туалета непосредственно примыкает к «жилой зоне», никаких укрытий не имеет и, самое обидное, расположена на берегу ручья чуть выше по течению. Никакой растительности, пригодной к использованию вместо туалетной бумаги, во всей округе не наблюдается. Уяснив все это, Семен от души пожелал самому себе поскорее отсюда смотаться. По крайней мере, до того, как пойдет дождь. Впрочем, он тут же себя и успокоил: чаем или супом его здесь угощать наверняка не будут, а пить можно ходить и вверх по течению.