Сталинградская метель - Владимир Панин Страница 25

Воспитанные в догмате католической церкви, испанцы истово верили в своих небесных покровителей, но в этот день те явно смотрели в другую сторону, ибо сокрушительные залпы «сталинских органов» смели и перемешали всю их оборону на пологом невском берегу, а то, что осталось после этого, уничтожили гаубицы и минометы.

Пока наступающие вслед за огневым валом цепи советской пехоты громили узлы сопротивления врага, саперы в спешном порядке прокладывали по льду Невы деревянные гати, по которым на неприятеля устремились танки Т-34.

Они шли очень медленно, постоянно рискуя провалиться под лед, и будь у испанцев хотя бы одна батарея противотанковых орудий, эта атака закончилась бы крайне плачевно для танкистов полковника Сабурова. Однако ни немцы, ни испанцы не могли предположить, что русские решатся на столь неожиданный и крайне опасный маневр. Поэтому все противотанковые орудия, что обороняли подступы к Марьино, были повернуты в южном направлении.

Когда, с большим запозданием, немцы перебросили к месту боя два штурмовых орудия под командованием лейтенанта Андоя, было уже поздно. Два взвода Т-34 уже переправились на левый берег Невы и вступили в бой, в котором отличился экипаж старшего лейтенанта Александра Демьяненко.

В самом начале сражения в результате взрыва противотанковой мины его машина лишилась гусеницы и была вынуждена выйти из боя. Не желая быть простым наблюдателем, командир и часть экипажа вели орудийный огонь по врагу, пока другая половина пыталась исправить полученное повреждение.

Ведя прицельный огонь, танк Александра Демьяненко уничтожил две огневые точки фашистов, подавил минометную батарею и прицельным огнем уничтожил каменное строение, которое гитлеровцы превратил в дот. За то время, пока командир и наводчик сражались с врагом, механик и стрелок сумели исправить полученное повреждение, и машина смогла вернуться в бой, но, как оказалось, ненадолго.

Не успел танк пройти и ста метров, как один из испанцев бросился под него со связкой гранат, взрывом которых вновь была повреждена гусеница. Машина вновь встала, но на этот раз не на открытом месте, а вблизи уничтоженного дота.

Стелющийся дым скрывал боевую машину от глаз противника, тогда как высунувшийся из люка командир хорошо видел, что происходило вокруг него.

Именно благодаря этой дымовой завесе штурмовое орудие немцев вовремя не заметило советский поврежденный танк, любезно подставив свой бок под его орудие. Экипажу Александра Демьяненко хватило двух выстрелов, чтобы повредить и уничтожить столь опасного врага, как «штуг». Другое орудие хотя не подставило свой бок под улар советского танка, но потратило слишком много времени на обнаружение притаившегося в засаде Т-34.

В завязавшейся дуэли немцы смогли один раз попасть в танк Демьяненко, но выпущенный ими снаряд срикошетил от брони Т-34, тогда как снаряд советских танкистов угодил точно в цель. Весь экипаж лейтенанта Андоя сгорел заживо.

Благодаря быстрому и энергичному продвижению, советские войска к концу первого дня сумели вклиниться в оборону противника. Захватили пильную мельницу, перерезали дорогу на Шлиссельбург в районе рабочего поселка № 3 и создали угрозу окружения гарнизону в Марьино.

Одновременно с этим начали наступление войска Волховского фронта, ударяя по Липке и рабочему поселку № 4. Оборону в этом районе держали немецкие части, и пробить её сразу, с наскока не удалось. Пехота пошла в атаку не вместе с огневым валом, после его окончания позволяя противнику вернуться в передовые траншеи, а наблюдателям – провести коррекцию заградительного огня.

В результате атаки успех не был достигнут ни под Липками, где у немцев был пристрелян каждый метра, ни под рабочим поселком № 4. Только на стыках обороны вражеских батальонов советские солдаты смогли потеснить противника и продвинуться в глубь его обороны.

Хорошо выучив уроки сентябрьских боев, Мерецков немедленно поддержал наметившийся успех и ввел в прорыв танковый батальон майора Симакова. Его действия были довольно удачными, сломив сопротивление врага, танкисты вышли к рабочему поселку № 1, где были остановлены немцами.

В сложившихся условиях дальнейшее сопротивление крепости Шлиссельбург и прикрывающих её войск было бессмысленно, генерал Хюнтер обратился к генералу Рейнгарду с предложением о прорыве, но тот категорически отказался.

– Я обещал фюреру держать крепость до последнего солдата, и я это сделаю, – ответил упрямец, чем развязал Хюнтеру руки. Не мешкая ни минуты, тот послал радиограмму Линдеману с просьбой о помощи и получил от командующего 18-й армией поддержку и горячие заверения. Тот предложил Хюнтеру прорываться через Синявино, обещая нанести встречный удар в районе села Михайловское.

В распоряжении Хюнтера была всего одна ночь, которой тот мастерски воспользовался. Стянув к месту прорыва всю артиллерию и танки, он сумел прорвать советскую оборону в районе рабочего поселка № 5 и бросил все свои силы в пробитую брешь.

В ночную тьму хлынул гарнизон Липок и рабочего поселка № 4 и № 1. Оставив под покровом темноты свои позиции, прикрываясь арьергардными заставами, они устремились на юг, движимые страстным желанием спасти свои жизни. При этом жизни союзников в лице хорватов генерала Тужмана их совершенно не интересовали. Хюнтер даже не известил их о своих намерениях.

Оборонявшие рабочий поселок № 2 хорваты совершенно случайно узнали о том, что немцы намерены прорваться на юг. Среди них начался дикий переполох. Поняв, что немцы бросили их на произвол судьбы, хорваты заметались, не зная, что делать, а самое главное, как быть с награбленным ими скарбом. С торопливой яростью они принялись набивать свои вещевые мешки, а то, что не смогли унести, бросили. С огромной радостью хорваты сожгли бы свою неподъёмную добычу, но побоялись, что яркий свет в ночи привлечет внимание советских солдат.

Оставив без единого выстрела второй поселок, хорваты нестройной толпой устремились вслед за немцами, но немногие успели проскочить в спасительную дыру. Едва Мерецкову доложили о прорыве врага, комфронта сделал все возможное, чтобы как можно скорее заткнуть брешь в оборонительных порядках.

Мудро отказавшись от штурма рабочего поселка № 5, Хюнтер двинул своих солдат прямо на Синявино, надеясь захватить гарнизон противника врасплох. К этому моменту поднялась небольшая метель, которая дула в спины наступающим немцам.

Полком, что держал оборону Синявино, командовал подполковник с простой русской фамилией Петров, сугубо азиатского происхождения. Начав сентябрьское наступление майором, Георгий Владимирович с легкой руки представителя Ставки генерала Рокоссовского получил третью шпалу в петлицу и орден Боевого Красного Знамени, к большому неудовольствию своего комдива.

С огромной радостью он бы съел этого узкоглазого умника, но удобного случая никак не выпадало. Получив известие о прорыве немцев на Синявино, комдив приказал Петрову отправить вперед разведку, а затем атаковать неприятеля, пользуясь тем, что он находится в походном построении.

Исходя из сложившейся обстановки, приказ был абсолютно неправильным, о чем Петров со всей ясностью комдиву и известил.