Врата скорби. Последняя страна - Александр Афанасьев Страница 25

— Ас саламу алейкум — сказал сэр Роберт — ты собрался в дорогу?

— Ва алейкум, англиз. Не твое дело, куда я собрался

— Тогда, может, тебя заинтересует мое предложение? Есть работа.

— Сейчас не лучшее время. англиз. Для любой работы.

— Почему же. Сейчас как раз — самое лучшее. Тот, кто не упустит шанс и встанет на одну сторону с победителем — многое получит.

Амир отрицательно покачал головой

— Сто тысяч соверенов.

Это было много больше, чем было в кассе станции — но сэр Роберт не без оснований рассчитывал на казну

— Ты хочешь больше?

— Никакие деньги не стоят жизни, англиз.

— Не знал, что ты трус.

Амир снова отрицательно покачал головой

— Только то, что ты не знаешь, как мы живем — спасает тебя сейчас англиз. от расплаты за свои слова.

— И как же вы живете? В трусости вас никогда нельзя было обвинить

— Не в этом дело. Я знаю, что ты хочешь, англиз. Чтобы мы выступили против племен.

— Мятежников.

— Это ты сказал. Племена есть племена, они и были и есть и будут. А князь, которому ты служишь — он не вечен.

— Я не служу Абу. Я служу своему королю, и его зовут Георг.

Амир цокнул языком

— Ошибаешься, англиз. Ты служишь Абу… надо сказать, он настоящий шайтан… Но мы не пойдем убивать людей племен

— Это говорит тот, кто грабит людей на дорогах?

— Мы грабим купцов. И все это знают. Выйдя против племен — мы выйдем против всех. И рано или поздно — умрем. Все мы умрем…

Амир провел пальцем по горлу

— И ты умрешь, если пойдешь вместе с Абу.

— Тогда — сказал сэр Роберт — верни то, что дали тебе мы. Англизы.

— Разве мы не отработали это?

— Нет. Мы дали это для того, чтобы ты служил нам. И если ты не хочешь нам больше служить — верни это.

Двое мужчин смотрели друг другу в глаза при неверном свете лампы

— Выбирай.

Амир задумался

— Сто тысяч?

— Да.

— Нет. Триста.

— Я сказал — сто.

Амир провел ладонями по лицу

— Мне плевать, что ты сказал, англиз. Ты уедешь, а нам здесь жить. Триста.

Сэр Роберт прикинул, что в казне — такие деньги, наверное, найдутся.

— Двести.

— Триста, англичанин. И ни совереном меньше.

— По рукам…

* * *

Они выбрались из гостевого домика, прощаться. Сэр Роберт протянул руку — и амир сжал ее, но не отпустил — а что-то крикнул в темноту. И тут — англичанина кто-то с силой ударил со спины по затылку палкой…

Сэр Роберт ошибся… его чутье в этот раз ему все же изменило. Он полагал, что деньгами можно купить кого угодно. И что угодно. Он не понимал главного — ваххабиты, равно как и Идарат — росли из местной почвы. И они появились не просто так. Пусть их идеи были привнесены извне, но самое главное оставалось неизменным: бандиты оставались частью народа, и не могли жить без народа, как дерево не могло жить без корней. И если бы они пошли против народа, или значительной его части — кто бы не победил в этой схватке — продолжать жить они не смогли бы. Точно так же в Средневековой Японии ниндзя, наводившие ужас на аристократию и самураев воины — тени соглашались убить кого угодно — но только не простолюдинов. Только молчаливая поддержка простолюдинов — давала им возможность продолжать жить.

И потому они просто не могли сделать того, чего требовал от них сэр Роберт. А когда крысу загоняешь в угол — она бросается в лицо.

* * *

Военный амир Вилайята потрогал за руку безжизненно лежащего у его ног англиза, затем встал на колени и приложил ухо к груди. Англиз был жив…

— Позвольте мне, эфенди… — Магомед, резчик скота уже был рядом с его большим ножом

Амир — с силой оттолкнул его

— Уйди, обиженный Аллахом.

Магомед не обиделся. Но надо было принимать решение — и прямо сейчас. Нельзя просто так убить англиза — и думать, что ничего не будет.

— Англиз был один?

— Больше с ним никого не было, эфенди

— Я тебя спрашиваю — он был один? — переспросил амир

— Клянусь Аллахом, мы никого не видели.

Амир сплюнул от досады

— Свяжите его.

Когда приказание было исполнено — амир сам, собственноручно обшарил его карманы и забрал все что было. Взвесил на руке гранату.

— Альхамбулиллях, ты послал нам победу над этим кяфиром. Теперь возьми этого кяфира и иди обратно в город. Как только увидишь город — убей неверного и брось у дороги.

— Слушаюсь, эфенди.

— Только не смей его убивать сразу, понял? Только там. Как будто на него напали грабители. И не пулей. Грабители просто так не тратят патроны, они дорого стоят. Убей его ножом или камнем. Или удави…

— Понял, эфенди…

Грабителей вокруг города — и в самом деле бродило немало. Иногда пойманных вешали — но меньше не становилось.

— Иди. Аллах с вами…

* * *

Бандиты наскоро собрались и заседлали осла. На него — они навьючили англиза и привязали его веревкой. После чего — тронулись в путь. Время было позднее, ночное — и совсем не лишним был разговор, который они вели — и который пугал джиннов. Которые, несомненно, были рядом с дорогой и думали, как бы им схватить еще одного правоверного.

— Шахи, а куда мы идем…

— Откуда мне знать…

— Ты же стоял у дома амиров…

— Меньше болтай. Идем, наверное, на ту сторону границы…

— А что там делать…

— Главное, что не делать. Не воевать…

— Брат, но разве джихад не обязанность?

— Где ты видишь джихад, несчастный. С одной стороны тагут, а с другой стороны мушрики — ничуть не лучше.

— Ты называешь мушриками людей племен?

— А кто они такие? Как не мушрики? Разве они сражаются за Аллаха…

— Брат, не каждое сражение — за Аллаха.

— В твоих словах я слышу маловерие. Опасайся впасть в грех ширка…

Более молодой огляделся по сторонам. Темная ночь — и далекий огонек… один шайтан знает, кто скрывается в темноте.

— Прости, брат…

— Пусть люди тагута и племенные убивают друг друга. Потом мы придем и продиктуем свою волю…

— Да, брат…