Небесный шкипер - Антон Демченко Страница 24

— А?

— К столу, стажёр! — рявкнул я, и Алёна с писком исчезла за моей спиной. Услышав, как защёлкали верньеры настройки на навигацком столе, я усмехнулся. — Штурман, приборы!

— Пятьсот, — недовольным тоном отозвалась она. Не понял.

— Что «пятьсот»? — спросил я недоумённо, одновременно пытаясь понять, что именно пытается донести до моего сознания, гуляющий за бортом Ветер.

— А что «приборы»? — с лёгкой насмешкой в голосе ответила невеста. Язва. Больше никогда не буду рассказывать ей анекдоты! Вот надо ей именно сейчас демонстрировать своё упрямство?

— Алёна, — угрожающе протянул я.

— Ну что ещё?! — воскликнула невеста и, вздохнув, забубнила. — Курс прежний, высота та же, скорость пятьдесят два узла, снос по ветру — шесть к штирборту… Плетёмся в цепочке, как верблюды по пустыне.

Ну да, поддерживать более высокую скорость в ордере… это к военным. Обычные «купцы», не привычные к хождению в линии, на такой фокус просто не способны. Нет опыта, нет знаний, да и поворотливости дирижаблей не хватит. Всё же, каботажные «селёдки», это не боевые «акулы».

— Барометр? — вновь прислушавшись к шепчущему о чём-то важном Ветру, спросил я.

— Э-э… барометр падает. Или нет? — спустя секунду, донёсся до меня чуть растерянный голос Алёны, а следом за ним, шелест страниц штурманского блокнота. — Точно падает, Рик! Шторм? К нам идёт шторм, да?

— Скорее, мы идём к нему. Так, бегом по отсекам, проверь крепления. Заодно, заглянешь к братьям, пусть тоже осмотрятся и закрепят всё, что можно, по-штормовому, — приказал я, и Алёна, отбросив игры, умчалась прочь с мостика. Да, весеннее Норвежское море — это не озеро Балатон в июле. Тут погода меняется по пять раз на дню, и шторма — явление такое же непременное, как восход и закат, но куда более внезапное. Так что, нет ничего удивительного, что и мы вляпались в эту «радость», едва покинув Тронхейм.

Проверив данные с приборов, я остановился перед радиотелеграфом и, на миг задумавшись, решительно взялся за ключ. Не будь здесь «купцов», я бы и не подумал предупреждать наёмников о приближающемся шторме, но каботажники-то ни в чём не виноваты! А моё предупреждение вполне может спасти кому-то из них жизнь.

Ну, предупредил… да. А толку-то? Слух о том, что яхтой «Морай» командует шкипер-малолетка, успели разойтись по каравану ещё до взлёта. Спасибо тому напомаженному конторщику! Почему ему? А больше некому!

В общем, к моим словам капитаны «селёдок» отнеслись без должного внимания. А командир наёмников, Карл Дёниц, и вовсе не поленился отбить «открытым» ключом, то есть так, что телеграмму получил весь конвой без исключений, откровенно издевательскую матерную отповедь на немецком. Придурки, хоть бы на барометры свои взглянули, прежде чем паникёром обзывать… Что ж, была бы честь предложена. Свой долг я исполнил, а что будет дальше… пусть решает Борей!

Тут мои губы невольно расплылись в злой усмешке. А ведь это даже неплохо! Не придётся ждать ночи и сваливать в темноте, а значит, и риск оказаться в чёрном списке дирижаблей, которым запрещено нахождение в небе Норвегии, сводится к минимуму. А что? Малолетка получил выговор за паникёрство, вспылил и… свалил. А буде возникнут у кого-то какие-то вопросы или претензии к покинувшему ордер шкиперу, так я телеграмму командира конвоя предъявлю, в доказательство причин своего демарша. И плевать, что назовут вспыльчивым молокососом. Зато никаких подозрений в незаконной деятельности, и никаких запретов на пребывание в небе Норвежского протектората.

Вновь застучал ключ, в открытую отбивая не менее издевательский ответ Дёницу. Полюбовавшись на распечатанный аппаратом текст, я подклеил его в книгу радиста прямо под матерной тирадой командира пиратов-наёмников и отключил оповещатель радиотелеграфа, чтоб не мешал своим возмущённым звоном. А в том, что Дёниц непременно пожелает высказать мне всё, что думает, я не сомневаюсь, в выражениях-то я, следуя его примеру, не сдерживался. Ну, так он сам виноват, думать же надо чему детей учишь! В общем, пошёл он к чёрту! Всё. Можно выходить из ордера. Я взялся за трубу переговорника и врубил корабельную «вопилку».

— Внимание, экипажу приготовиться к манёвру. Держитесь крепче, мы покидаем эту сцену, — весело сообщил я Трефиловым, и плавно потянул РИВ на себя, одновременно увеличивая ход «Мурены» до максимума, под звонкое треньканье корабельного телеграфа, стрелка которого тут же переместилась на значение «самый полный вперёд».

Яхта легко взмыла над колонной дирижаблей и, закладывая широкую восходящую дугу, устремилась в густеющие облака. «Штральзунд», замыкавший нашу линию, попытался было рвануть следом, но уже через пару минут вернулся в строй, очевидно, одёрнутый приказом командира конвоя. Я же указал влетевшей на мостик Алёне на радиотелеграф. Та недоумённо нахмурилась.

— Будешь читать переговоры Дёница с его людьми, — пояснил я. — И не забывай подклеивать все входящие в книгу. Она нам потом может понадобиться.

— Э-э… всё читать? — неожиданно покраснела Алёна, пробегая взглядом по ползущей из аппарата телеграмме.

— Мат можешь опустить, — фыркнул я в ответ.

— Тогда… капитан Дёниц загадочно молчит, — поддержала мой смешок невеста, аккуратно разрезая ленту телеграммы на части и не менее аккуратно помещая её в книгу радиста. Нет, точно, пора завязывать с анекдотами. Впрочем, Алёнка тут же посерьёзнела. — А теперь какой-то Ирвинг приказал вернуть «Штральзунд» в линию и… Рик, цитирую дословно: «Разберёмся этим мальчишкой Гренландии зпт если он туда всё же доберётся тчк».

— Отлично! — ухмыльнулся я, вновь хватаясь за трубу переговорника. — Внимание экипажу. Боевая тревога! Повторяю, боевая тревога! Жду доклада.

— Боевая готова! — почти тут же отозвался Алексей, в голосе которого явно послышались нотки предвкушения. Ну да, этому лишь бы пострелять в волю, из чего-нибудь большого и громкого… или хотя бы просто большого.

— Ходовая готова! — тут же послышался голос Фёдора. Замечательно. Я повернулся к застывшей на месте радиста и уже успевшей открыть приборную панель наводчика, Алёне. Та поймала мой взгляд и вздохнула.

— Да готова я, готова, — произнесла она. Ну да, не любит девушка войну. А кто любит? Покажите мне такого глупца!

— Не волнуйся, Алён, — улыбнулся я. — Воевать мы сегодня не будем. Обещаю!

Щелчок тумблера, и «Мурена» резко потеряла привычные цвета, словно растворяясь в белёсой мути облаков. А вот теперь можно и выйти из «перины».

— Вячеслав, подойди на мостик! Ты мне нужен у навигацкого стола, — произнёс я в переговорник и, не дожидаясь недовольного ворчания Алексея, пояснил: — всё равно артиллерию мы сегодня использовать не будем. А с торпедами, если что, твой брат и сам справится.

— Рик! — возмущённо воскликнула Алёна. — Ты же говорил, что не собираешься воевать!

— Не собираюсь, — пожал я плечами. — Но если представится случай, ссадить один из этих рейдеров не поленюсь. Не волнуйся, солнышко, я осторожно. Никто ничего и не поймёт. Чик-пуф, и всё. Нас даже не увидят, обещаю!