Армада - Эрнест Клайн Страница 23

Мы находились на орбите Земли лишь минуту. Я ждал, когда исчезнет сила тяжести – до того самого момента, когда шаттл достиг высшей точки траектории. Ничего подобного. Я все еще не понимал, движемся ли мы вообще – даже когда мы стали падать обратно на Землю. Тьма за окном превратилась в темную синеву, которая становилась все ярче с каждой секундой, пока снова не появился солнечный свет.

Мы прорезали еще один плотный слой облаков, и внезапно Земля с ужасающей скоростью понеслась к нам, однако за несколько секунд мы сбросили скорость до нуля. Я почувствовал себя дурно – только потому, что глаза и остальной организм посылали мозгу противоречивые сигналы о том, двигаюсь я или нет.

Потом мне стало лучше, и я выглянул в окно. Прямо под нами было большое белое ранчо, по бокам от которого стояли сараи и другие служебные постройки. Высокие зернохранилища вытянулись в ряд, их стальные купола блестели в лучах утреннего солнца, словно ракеты, готовые к запуску. Со всех сторон ферму окружало зеленое море полей, холмов и прерий. Их рассекала только одна извилистая проселочная дорога, уходившая за горизонт на севере. Я заметил в небе еще три транспорта ОАЗ – они снижались по аналогичному маршруту.

Пока наш транспорт опускался, одно из вспаханных полей разделилось на две части-створки, которые разъехались в противоположные стороны, словно огромные двери лифта. За ними оказалась что-то похожее на пустую ракетную шахту, только гораздо больше. На ее изгибающихся бетонных стенах мигали голубые огни, направляя наш шаттл в темную глубину.

– Такие базы ОАЗ есть по всему миру, – сказал Рэй. – Часть – в отдаленных, незаселенных местах. А в каждом крупном городе – склады беспилотников и центры управления.

– Совсем как в «Армаде» и в «Терре фирме», – сказал я.

Рэй кивнул.

– Все спрятано на виду. – Он указал куда-то под нами. – В служебных постройках на самом деле укрыт вход в бункер, где хранятся пехотные беспилотники. А зернохранилища – тоннели для запуска перехватчиков. Потрясающе, да? Удивительно, сколько ОАЗ удалось добиться за эти годы.

Я кивнул, пытаясь совладать с противоречивыми чувствами. Все, что мне рассказывали о мире, оказалось ложью. В детстве я верил в то, что, несмотря на все наши устремления, мы, люди – всего лишь прямоходящие обезьяны, которые случайным образом поделились на племена и воюют между собой за уменьшающиеся запасы природных ресурсов погубленной планеты. Я всегда полагал, что нас ждет будущее «Безумного Макса», а не «Звездного пути». Однако сейчас наше безудержное потребление ископаемых видов топлива и пренебрежительное отношение к меняющемуся климату предстало передо мной совершенно в ином свете. Мы потратили всю нефть не в припадке безумного консьюмеризма, а для подготовки к черному дню, о котором большинство из нас и не подозревали.

Внезапно даже перенаселение планеты показалось логичным. Какая разница, может ли планета прокормить семь миллиардов нас, если над нами нависла более серьезная угроза? И несмотря на крошечные шансы на успех, человечество сделало все, чтобы обеспечить свое выживание. Я почувствовал странное чувство гордости за собственный вид. Мы – не стадо примитивных обезьян. Оказалось, что смертельная опасность грозит нам совсем с другой стороны.

Наш транспорт мчался по тоннелю, и огни на стенах шахты превратились в полосы неонового света. Мы погружались все глубже.

Когда через несколько секунд мы добрались до дна, шахта расширилась, превратившись в подземный ангар с большой круглой взлетной полосой. Шаттл приземлился на ее северной стороне, заняв свое место в длинном ряду идентичных транспортов.

Как только двери распахнулись, Рэй расстегнул ремни, выпрыгнул на взлетно-посадочную полосу и позвал меня. Я несколько секунд возился с замком, наконец высвободился и, убедившись в том, что ноги еще работают, вылез наружу. Пилот и два агента ОАЗ остались на борту. Я, как идиот, обернулся и неуклюже помахал им на прощание, после чего двери корабля, шипя пневматикой, снова закрылись.

Я проверил время на телефоне: полет занял менее двадцати минут. Я также заметил, что здесь не было сигнала. А это означало, что я не смогу позвонить маме и сказать, что у меня все хорошо. Внезапно мне страшно захотелось услышать ее голос. Интересно, из школы ей уже позвонили? Что они сказали? Наверное, она сейчас с ума сходит от беспокойства.

Утром, когда я приковылял из своей комнаты вниз, она удивила меня, поставив на стол ужин вместо завтрака: огромный мясной рулет и картофельное пюре – мои любимые блюда. Улыбаясь, мама смотрела на то, как я набиваю брюхо, и напоминала, чтобы я не спешил и как следует жевал. Потом я быстро чмокнул ее в щеку и выбежал из дома, боясь, что она в любую минуту может вернуться к кошмарной теме – выбору колледжа. Она сказала: «Я тебя люблю», – и я в ответ на бегу пробурчал то же самое. Услышала ли она меня? Теперь я был готов надавать себе пинков за то, что не сказал это четко.

– Добро пожаловать в Хрустальный дворец, – сказал Рэй. – Так мы называем эту базу.

– Почему? В честь старой аркадной игры?

Он покачал головой.

– Нет, потому что это легче произносить, чем Стратегический командный пункт номер 14 Оборонительного Альянса Земли. Да и звучит круче.

Мы пошли прочь от шаттла. Вокруг нас царил высокоорганизованный хаос: повсюду куда-то спешили сотни людей – в основном в такой же форме, какая была у нашего пилота. Интересно, выдадут мне такую?

Я почувствовал движение воздуха над головой и поднял взгляд: по шахте спускались еще четыре транспорта. Когда они приземлились, из каждого вышли гражданские вроде меня в сопровождении агентов ОАЗ в темных костюмах. Большинство хорошо контролировали свои эмоции. Только несколько из них казались напуганными, словно овцы, которых ведут на заклание; остальные, похоже, наслаждались происходящим. Я решил, что нахожусь где-то посредине между двумя этими полюсами.

За нами раздалось громкое шипение: наш шаттл снова взлетел. Мы с Рэем обернулись и стали смотреть на то, как он медленно поднимается, а затем стремительно уходит вверх по стволу шахты.

– За мной, приятель, – сказал Рэй и зашагал к большим бронированным дверям в каменной стене у противоположного края полосы. Они уже открывались; за ними виднелся широкий пологий коридор, который уходил еще дальше вниз.

Я остановился и окликнул Рэя. Он вернулся ко мне. Мимо нас потоком шли другие агенты и рекруты.

– А если я не хочу быть завербованным? Что если я посижу на этом брифинге и решу, что хочу вернуться домой?

Рэй улыбнулся, словно ждал этого вопроса.

– Тогда я напомню тебе, Закари Улисс Лайтман, что ты – восемнадцатилетний гражданин Соединенных Штатов Америки и, следовательно, по закону можешь быть призван на военную службу.

Подобная мысль мне в голову не приходила.

– Постой… Значит, меня призывают?

– На самом деле – нет, – ответил Рэй. – Никто не отправит тебя на войну против твоей воли. Если после брифинга все равно захочешь отправиться домой, только скажи. Тогда сядешь на другой шаттл, и он отвезет тебя обратно в Бивертон. Билет первого класса на экспресс «Трусишка».