Пенсионер. История третья. Нелюди - Евгений Мисюрин Страница 23

– Удар? – японец не понимал, о чём речь.

– Конечно. На войне, как на войне. Или ты убьёшь, или тебя.

– Мне придётся кого-то убить? Веронику?

– Вероника здесь совершенно ни при чём. Главный – Родриго Лопес. Именно он тебя и боится.

– Лопес? Меня боится?

Юрабу вдруг охватила бесшабашная храбрость – сам эль хефе боится маленького японца. Значит, я и на самом деле стрелок, подумал Ринеру.

– Ты говорил, что сервер в его кабинете?

Юраба кивнул.

– Вот и скажи, что тебе нужно что-то там сделать. Последний штрих. Тебе поверят.

– Но…

Японец вдруг осознал, что готов совершить убийство главы мафии и очень этому удивился. Раньше подобной кровожадности он за собой не замечал.

Война держит весы с двумя чашами.

На одной твоя жизнь, на другой жизнь врага.

Какую ты выберешь, стрелок?

Юраба проговорил про себя поэтические строки, и улыбнулся. Теперь он был готов. Оставалось решить один вопрос.

– А как я выберусь обратно?

– О, об этом не беспокойся, – беспечно улыбнулся Дик. – Вечером Лопес, как и всякий хефе, в одиночку подсчитывает дневной доход.

– Они так делают? – усомнился Юраба.

– Уж поверь мне.

Японец и сам вдруг понял, что это и есть самое логичное занятие главаря мафии по вечерам. А всякие пьяные оргии в окружении приближённых – лишь выдумка газетчиков.

– А если я не успею уйти?

– Тогда не торопись. Спрячься среди серверов. Как только Лопес будет убит, начнётся чехарда. Каждый будет стремиться урвать самый сладкий кусок. Про тебя все забудут.

– Но откуда ты всё это знаешь, Дик? – удивился Юраба.

– Ты когда приехал на Новую Землю?

– Неделю назад.

– А я здесь уже третий год. Я всё знаю.

– Но…

– Меньше слов, больше дела. Тебе ещё выспаться надо перед вечером.

– Ты прав. Я, наверное, пойду.

И Юраба, наклонив голову, побрёл в сторону гостиницы.

– Эй! – крикнул вслед Дик. – Кружку верни в палатку.

Вечером Юраба лежал в постели и размышлял. С одной стороны, он мог понять Лопеса – ни в коем случае нельзя выпускать возможного носителя секретной информации. А с другой… какая всё-таки жестокость. Это мафия, напоминал себе японец, и всё становилось на свои места.

Стемнело. Он взял хорватский пистолет, проверил магазин, зачем-то пощёлкал предохранителем, и опустил страшную машинку в карман брюк. В отличие от Порто-Франко, в Нью-Рино было разрешено ношение оружия, однако, стрельбы на улице Юраба ни разу не видел.

Надо идти, ещё раз напомнил он себе, и вышел из номера.

– Я могу пройти в серверную? – спросил Юраба у портье. – Мне перед отлётом нужно проверить работу компьютера. Чтобы не пришлось тут же возвращаться.

Портье внимательно глянул на Ринеру, но через секунду кивнул головой.

– Да, пожалуйста. Вы же знаете дорогу?

Японец механически ответил, тоже кивком, и направился к лифту. Выйдя на пятом, верхнем этаже, он прошёл по полутёмному коридору и остановился перед кабинетом Родриго Лопеса. За дверью было тихо. Японец вынул пистолет, ещё раз вынул магазин, снял с предохранителя, и с щелчком задвинул обойму обратно. Медленно приоткрыл дверь свободной левой рукой и протиснулся в щель.

В кабинете было темно. Отлично, подумал японец, подожду мафиозо в серверной. Он на всякий случай выставил руку с оружием вперёд и сделал два шага. В этот момент вспыхнул свет и Юраба зажмурился. Когда он проморгался, пистолета в руке уже не было, а перед ним за столом сидел пожилой представительный мужчина в яркой цветной рубашке. Затылок японца чувствовал холодный ствол приставленного оружия.

– Я Родриго Лопес, – сказал мужчина и кивком указал на стул с противоположной стороны стола. – Садись.

Юраба обречённо сел.

– Сколько кружек пива он тебе дал?

– Две… – Ринеру совершено не понимал, зачем нужны подобные вопросы. Он попался. Пристрелите, и дело с концом.

– Плохо, но не критично, – поморщился Родриго, и вдруг резким движением нажал кнопку селектора и сказал что-то по-испански.

Юраба разобрал лишь слово Вероника.

Минуту сохранялось молчание. Юраба разглядывал сидящего перед ним пожилого человека.

Волосы с проседью, зачёсанные назад. В распахнутом вороте рубахи виден тяжёлый золотой крест. Вылитый мафиозо, если бы не глаза. Ожидаемой жестокости во взгляде Лопеса не было. Лишь усталость и почему-то забота. Это настолько выбивалось из сложившегося у Юрабы образа главаря мафии, что он даже решил, будто его хотят обмануть, и перед ним не Родриго.

Открылась дверь и в кабинет впорхнула Вероника де Охеда. Лопес тут же что-то сказал племяннице по-испански, она ответила, мужчина добавил ещё пару слов. После этого Вероника вынула откуда-то заранее приготовленный шприц, и сноровисто уколола Юрабу в плечо.

– Что… – он хотел возмутиться, но говорить внезапно стало очень сложно. Потом появилась тяжесть в животе, дыхание затруднилось, и японец кулём упал на пол. Голова мгновенно заболела, будто по ней ударили чем-то тяжёлым, комната перед глазами, медленно разгоняясь, закружилась.

Через какое-то время появилась тошнота. Юраба силился сдержать позывы.

– Тристан, отведи нашего гостя в туалет, пусть приведёт себя в порядок.

Ринеру провёл в санузле не меньше получаса. Организм исторгал из себя содержимое всеми возможными путями. В конце концов, бледный, потный и ослабший, японец присел на унитаз.

Почему он вообще посчитал, что убийство Родриго Лопеса решит его проблему? А вот глава поступил как истинный самурай. Он не стал убивать того, кто не был ему врагом, а дал Юрабе возможность одуматься. И сейчас остался последний шанс не оказаться дураком. Следует умыться, прополоскать рот, и рассказать всё сеньору Лопесу. Ринеру был уверен, что ничем плохим его признание не закончится.

Он, шатаясь, вышел из кабинета и плюхнулся на тот же самый стул.

– Легче? – весело спросил Родриго.

Глава 7

Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона. Нью-Рино. 26 год, 4 месяц 19 число. 26:15

Юраба тяжело дышал. Он откинулся на спинку стула, встретил насмешливый взгляд собеседника, и волнуясь, спросил:

– Что это было, Родриго-сан?

Засмеялись все присутствующие. Вскоре неуверенно захихикал и сам пострадавший.

– Я рад, что ты пришёл в себя, – покровительственным тоном сказал Лопес. – Пару дней отлежишься, Вероника тебя посмотрит.