Корректировщик. Остановить прорыв! - Георгий Крол Страница 23

А вот как захватили орудийно-пулемётный полукапонир – это интересно. Или к разведке прикомандировали кого-то из диверсантов абвера и те сумели убедить караул? В любом случае бойцов жаль, а что делать с сооружением, непонятно. Разве что уничтожить? Это я помню, тот же Мишка документы показывал. Не наши, правда, укрепления – французские. Там фрицы здорово наловчились их захватывать.

– Грач, могу дать совет. Попытайтесь расстрелять входную дверь из пушки. А потом закидайте их гранатами. Ущерб оборудованию будет, но может и повезти.

– Попробую, может, и получится. На слух авантюра, но ты везучий, да и соображаешь быстро. Всё, пойду отдавать распоряжения. Держись.

– Грач, ещё вопрос. Что «наверху»?

– Конец связи, Кит.

Тоже ответ.

Долго отдыхать нам сегодня не дали. Видимо, Клейсту всё же «надавали» по шее, а он передал «послание» вниз. И для начала по нам снова ударили гаубицы. Только на этот раз мы их не видели. Далеко расположили, уважают. Обстрел длился сорок пять минут. Через тридцать начали разворачиваться к атаке танки и пехота. И на этот раз они не нацеливались только на мост. Чего я и опасался с самого начала.

Теперь фрицы атаковали широким фронтом, рассчитывая выйти к берегу на большой площади и расстреливать нас с флангов. Этим они могли создать предпосылки для переправы хоть небольшого числа своих солдат на наш берег и создания плацдармов для дальнейших действий. С потерями на центральном участке нашей обороны они решили не считаться.

Слушая удары наверху, я, теперь уже совершенно ясно, представлял себе, что творится у Белого. А ведь они ещё после бомбёжки не успели отстроиться. По телефону успел объяснить сержанту обстановку и поставить задачу. Потом связь прервалась. Чёрт, надеюсь, провода перебило, а не второе прямое попадание в его НП. Что ж, в данном случае моё участие на начальной стадии боя более чем номинальное.

– Орудийным и пулемётным расчётам огонь без команды.

Вот и всё, что я могу. Разве что наблюдать – в перископ пока не попали – и давать целеуказания в особо опасных случаях. Да и то с моими командирами орудий это почти ни к чему. Вот и первые залпы. Горят две немецкие машины. Три. От прямого попадания взорвался бронетранспортёр. Но танки уже накатываются на берег. По всем правилам нам надо закрыть амбразуры заслонками, но мы не можем. Орудия продолжают вести огонь, а я сижу как дурак и ничего не могу сделать.

С другой стороны, а почему не могу? Вот у меня в ДОТе три «крупняка». Они и против танков, во всяком случае, против «троек», вполне могут работать. Так почему один не снять? Перекатим его в траншеи, пусть там повоюет.

– Сержант Елагин…

– Товарищ командир?

– Снять пулемёт в центральном каземате сможешь? И поставить на станок, я на складе видел.

– Могу, товарищ лейтенант.

– Тогда бегом. Расчёт тебе в помощь. Как наверх машинку вытащите – возвращайся к своим обязанностям.

– Есть.

Так! Сейчас главное – не дать немцам расслабиться. Пусть они от берега отойдут, а там мы разберёмся. Жаль у нас ПТР нет или РПГ. Тогда бы совсем другой разговор был. Но и сейчас мы много можем. Перед нами просто кладбище немецкой техники. Против наших 85-мм их броня не катит. На такой дистанции счёт простой: выстрел – танк. И дымит их уже под два десятка. Только вот теперь с флангов остальные бьют по амбразурам. Прямой наводкой пока не могут, мои артиллеристы не дают. Да и фланги пощипывают, жаль углы обстрела ограниченны.

Загудел телефон. Корда взял трубку, выслушал и обратился ко мне:

– Командир, пулемётчики с «крупняком» снаружи.

– Отлично. С Белым связь появилась?

– Так точно. Линию перебило, уже восстановили.

– Давай его на связь.

– Сержант Белый? Слушай приказ. Сейчас к тебе притащат крупнокалиберный пулемёт на станке. Выдвини его к гребню и отгони немцев назад. Бронебойными в борт он должен танки брать. В крайнем случае гусеницы порвёт, а экипажи сами сбегут. Командиром расчёта я Корду посылаю, ты их прикрой там.

– Понял, командир, понял.

Я посмотрел на ординарца.

– Вот так, Владимир Семёнович. «Горюнов» – машинка тяжёлая, а таскать его надо быстро. Кому как не тебе? Только давай так договоримся. Дал две-три короткие очереди и меняй позицию. Попал, нет – неважно, уходи. Накроют артогнём – капец. Так что держись. Вы мне все живые нужны. Нам ещё Берлин брать, а где я такого ординарца найду? Всё, давай.

– Есть, товарищ лейтенант. Вы не беспокойтесь, всё сделаем как надо.

Корда вышел, а я остался один. Все заняты делом, один я не пришей кобыле хвост. Даже обидно. Тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, и снова приник к окуляру перископа. И вовремя. Прячась за дымом и разбитыми корпусами танков и бронетранспортёров, немцы подтаскивали гаубицу. Старую, с коротким стволом и «тележными» колёсами. Если такая шарахнет в броне-щит орудия – может и пробить.

Теперь, обнаружив первую гаубицу, я увидел и ещё две. Точнее, одну гаубицу и одну зенитку. Ишь чего удумали, орудия мне курочить.

– Первое орудие, левее у сгоревшего танка без башни гаубица! Второе орудие, вправо, у скопления бронетранспортёров, зенитка и правее ещё одна гаубица! Быстро, иначе они нам дадут прикурить.

Собственно, «дадут прикурить» звучало немного иначе, но… Я только закончил говорить, а первая гаубица уже лежала на боку. Зимин на этом не успокоился, долбанул ещё пару раз, оставив от орудия только мелкие куски. Долохов не отставал, уложив сначала расчёты, а потом раскурочив обе пушки. А тут ещё на левом фланге начал работать 12,7-мм пулемёт. Я видел, как он всадил пару коротких очередей в корму одного танка, а затем ещё одну в башню другого.

Первый сначала начал дымить, а затем вспыхнул. Второй перестал стрелять, потом начал отползать назад. Башня больше в бою не участвовала. А спустя минуту пулемёт ударил правее метров на двести. Ничего себе, это Корда его что, на руках перенёс? На новой позиции пулемёт дал только одну очередь, но какой эффект! Пули разнесли гусеницу в момент поворота, танк на секунды потерял управление и боком сполз с берега, застыв в неустойчивом положении на склоне. Экипаж, не дожидаясь продолжения, начал спешно покидать машину.

А пулемёт уже бил почти у переправы. На этот раз досталось механику-водителю «четвёрки» – очередь легла прямо в смотровую щель. Потом две короткие по гусеницам – и всё. Откинулись люки с обеих сторон башни, и танкисты полезли наружу. По ним ударили пулемёты. И не мои, из ДОТа, а ручники со склона. Засевшая между разбитой техникой пехота и остатки экипажей не выдержали этого последнего сюрприза и побежали. На этом атака закончилась.

Спустя три четверти часа я хлопал по спине Корду. И не я один. Расчёт крупнокалиберного пулемёта вернулся в ДОТ. Устанавливать его на место не стали, но внутрь затащили, на случай авиа- или артналёта. Вот тогда пулемётчики и рассказали, что творил мой ординарец. Он действительно таскал установку на руках. А это 70 кг веса. И стрелял тоже он. Учитывая, как именно, наводчик попытки занять своё законное место оставил. Так что ребята таскали коробки с лентами и помогали поднимать и устанавливать пулемёт на новом месте. Теперь силача хлопали по спине и плечам все, кто смог оставить пост и прийти послушать «байки с передовой».